Сибирские митрополиты

Окончание. Начало в № за 15, 22, 29 ноября, 6, 13 и 20 декабря«Слово и дело» Меншикова
Жизнь каждого святого не обходится без клеветы, зависти и ненависти. Существует предание, объясняющее, почему 60‑летний старец-архиерей, всю жизнь проживший на юге, оказался у нас в Сибири. Случилось это благодаря проискам всесильного временщика, князя Александра Меншикова. В Черниговской губернии у него находилось имение с домовой церковью. Приглашая архиепископа на освящение церкви, управляющий сказал, на какой день князь назначил освящение. Владыка заметил, что назначать день освящения — дело его, архиерея, а никак не князя. И сам назначил дату освящения. Кроме того, по всегдашнему своему обычаю отказался от угощения, предложенного после церковного торжества. Подобное поведение оказалось для всесильного сиятельного князя оскорбительным. Он затаил злобу на Черниговского архиерея. Тут же в столицу царю Петру ушел донос на святителя, грозное «слово и дело». Синод задумался. Черниговского владыку, покровителя просвещения и великого постника высоко ценил и царь, и церковное начальство. Уже тогда он проявил себя как выдающийся деятель эпохи Петровских преобразований. Его административная мудрость, способность самостоятельно и умело решать труднейшие вопросы епархиальной жизни решено было использовать в Сибири. Сибирский митрополит Филофей Лещинский занемог, принял схиму и простым монахом удалился на покой в Тюменский монастырь. Узнав о решении Москвы, святитель Иоанн пророчески сказал о дальнейшей судьбе своего недоброжелателя Меншикова: «Да, далеко мне ехать, но он будет еще дальше меня». Пророчество сбылось. Гораздо севернее Тобольска, в Березово, окончил свою земную жизнь сиятельный князь Меншиков. Престарелый владыка не возроптал, не воспротивился определению Синода о назначении его на Тобольскую кафедру. Хотя и мог, сославшись на преклонные года и слабость здоровья, уйти на покой. Назначений в далекий, с суровым климатом край он воспринял как Промысл Божий. Его повысили в сане, он стал митрополитом, но все же это была ссылка. Почетная, но ссылка.На край светаТри с небольшим года святитель Иоанн занимал Тобольскую кафедру. В это время генерал-губернатором Сибири был деятельный князь Гагарин. Тобольск при нем переживал свою самую громкую славу, «стал быть самим собою». Стольный град принимал иноземных послов наравне с Москвой и «парадизом» Петра на Неве. Как державная корона на Свято-Троицком мысу возводился кремль. Сибирский самородок Семен Ремезов, приступая к делу, благословлялся у митрополитов Филофея и Иоанна. Благословляя, многомудрые владыки еще давали и дельные советы гениальному самоучке. В подпорных стенах Киево-Печерской лавры, в могучих стенах вокруг Свенского монастыря отчетливо прослеживается «родство» с нашим кремлем, а там Ремезов отродясь не бывал. В своей знаменитой «Служебной чертежной книге» владыке Иоанну он дал самую высокую оценку среди всех сибирских митрополитов: «Святонравный человек и философ книгам, правитель Христове вере и ревнитель апостольским преданиям».Взоры царя Петра были устремлены все дальше на Восток. Одна за другой отправлялись духовные миссии на Камчатку, на берега Амура, в Монголию, в таинственный и загадочный Китай. По обычаям того времени все это становилось заботами духовной власти. Поэтому так тщательно царь-реформатор подбирал кандидатуру на Тобольскую кафед­ру. Ревностный пастырь должен быть и выдающимся политиком, и хозяйственником. Державным человеком. Многогранная натура митрополита Иоанна Максимовича отвечала всем этим требованиям. И еще тем, за что навеки он покорил свою сибирскую паству, — состраданием к страждущим.Милующее сердцеПротоиерей А. Сулоцкий о жизни митрополита Иоанна в Тобольске писал: «Митрополит Иоанн был тих, смирен, благорасудлив, о бедных сострадателен и милостив. Едино у него было увеселение — писать душеполезные сочинения. За время пребывания в Тобольске он ни у кого не бывал в гостях и только один раз ездил на обед к Сибирскому губернатору князю М. П. Гагарину — и то по усиленной его просьбе». Обладая большой работоспособностью, он никогда не был празден: или читал, или писал, или учил, или размышлял. А больше всего Тобольский владыка любил молиться. Вечером, когда дневные заботы отступали, он запирался у себя в келье и долго-долго молился, порой до утра."Бывали по временам в Тобольске и загадочные случаи, — писал летописец. — В ночную темную пору вдруг в доме бедняка раздается стук в дверь или окно. Встревоженный хозяин убогого домика приотворяет дверь и слышит необычные для себя слова: «Примите во имя Иисуса Христа». Недоумевающий бедняк не успеет еще сообразить, в чем дело, а загадочный посетитель уже исчезает во мраке ночи, оставляя у окна или двери бедняка деньги или какие-нибудь вещи. Долгое время не знали, что за таинственный благодетель появляется неожиданно то там, то здесь. Наконец узнали: митрополит Иоанн. Любвеобильное сердце святителя стремилось туда, где было больше бедности и скорбей".Поэтому тоболяки видели в своем митрополите не архиерея, не ученого мужа, а подвижника, монаха. Святого. Народная молва из ничего не рождается.Блаженная кончинаНо многотрудная, полная скорбей жизнь святителя Иоанна подходила к закату. Митрополит это чувствовал, стал готовиться. Исповедался, причастился. 23 июня 1715 года в последний раз сам служил литургию, а после службы устроил в своих покоях обед для городского духовенства и нищих. Сам прислужил всем за столом. После трапезы со всеми простился, попросил у всех прощения. Ушел к себе в келью. Когда на следующий день наступило время звонить к службе, монах пришел к келье испросить у архиерея благословения. Но на стук в дверь никто не отозвался. Немного подождав, чернец снова постучал, ответа не последовало. Сообщили братии, возле покоев собралась толпа взволнованных тоболяков. Вскоре приехал губернатор, князь Гагарин, только он мог приказать взломать дверь… Почивший старец стоял на коленях перед иконами. Время для него навсегда перешло в вечность. Два века сибиряки помнили и свято чтили память своего любимого архипастыря. В 1916 году святитель Иоанн Тобольский был причислен к лику святых. Последний святой царской России.