О вреде игромании сейчас знают все. Немало шума наделал недавний федеральный закон, который запретил размещать игорные заведения где-либо, кроме специально отведенных зон. А между тем «новомодное» увлечение азартными играми имеет давнюю традицию. Еще в 19-начале 20 веках Тюмень считалась едва ли не игровой столицей, этаким сибирским Лас-Вегасом. Конечно, ...
**О вреде игромании сейчас знают все. Немало шума наделал недавний федеральный закон, который запретил размещать игорные заведения где-либо, кроме специально отведенных зон.
А между тем «новомодное» увлечение азартными играми имеет давнюю традицию. Еще в 19-начале 20 веках Тюмень считалась едва ли не игровой столицей, этаким сибирским Лас-Вегасом. Конечно, со своими особенностями.
**
**Затей игру — вот и капиталист!
**
… В Сибири в целом и в Тюмени в частности азартные игры были любимым развлечением купечества. В середине 19 века публицист Николай Ядринцев писал: «Вот хоть бы Тюмень, жалею, что нельзя здесь остановиться. Игра здесь, говорят, постоянно идет большущая, и купцы эти — так и садят деньги в пьяном виде. Затей с ними игру — вот и капиталист!».Насколько «по-крупному» играли в Тюмени? Купцы ставили «на карту» дикие деньги, причем азарт был повальным, играли едва ли не все. Ставка в сто рублей считалась нормой, а в особых случаях «на карту» ставилось до семи тысяч рублей! Для сравнения, в пору «золотой лихорадки» в известном своими безумными кутежами и казино Сан-Франциско ставки были в несколько раз меньше. Бывало, что счастливчики выигрывали на сибирских ярмарках в карты до 90 тысяч рублей за раз. В своей автобиографии местный купец Чукмалдин вспоминает, как один из предпринимателей ухитрился «расстроить свое блестящее транспортное дело», проигрывая в Тюмени по 10−20 тысяч рублей за вечер. Другой купец, купив кожевенный завод, был вскоре вынужден распродать его, потому что проиграл за две ночи 110 тысяч рублей…
**Состояние на шулерстве
**
Были люди, которые сделали состояние на чужом азарте. В Тюмени одно время жил прославленный отставной чиновник Унжаков, чей роскошный дом был открыт для всех. Предлогом для игры были и именины, и дни рождения — буквально любой значимый повод. Вместе с троими компаньонами — отставным майором Ежовым, ссыльным адвокатом Тутомиром и неким Семеновым, о роде занятий которого не осталось упоминаний — запросто оставляли ни с чем заезжих коммерсантов.
Встречались и случаи откровенного шулерства. Тюменский купец Николай Чукмалдин в своей автобиографии рассказывал, что одного заезжего полковника тюменские шулера «раздели» на десять тысяч рублей казенных денег. Не обошла стороной «игромания» и женщин и даже детей. Газета «Ермак» рассказывала, как из одного клуба «азартные игры создали настоящий притон. Для игроков устроена особая комната, получившая название „детской“, где за картами проводят напролет целые ночи… Клуб нашел новое средство обогащения — лото, за которым проигрываются не только сами члены клуба, но их жены и дочери, вовлекаемые в азарт».Отдельной строкой шел ипподром, открытый в Тюмени в 1871 году. К концу века бегами и ставками на них интересовались в Тюмени все — и богатые, и бедняки. Работал здесь и тотализатор.
Не стоит думать, что только нынешняя областная столица играла в карты. В 1866 году «Тобольские губернские ведомости» писали, что в Обдорске, нынешнем Салехарде, «только остяки и самоеды не играют в винт (карточная игра — прим. Авт.), хотя с картами и они знакомы, но дуются в основном в дурака».**Будто семья вообще не существует
**
Игровой разгул пошел на спад в Тюмени с приходом советской власти. Правда, для самих игроков их неумеренная азартность редко кончалась хорошо. Тот же Унжаков слишком долго испытывал фортуну, и она, в конце концов, от него отвернулась. На ярмарке в Ирбите отставной чиновник нарвался на высококлассного шулера и проиграл все «до нитки». От расстройства у Унжакова случился инсульт, и он умер, оставив семью без гроша. В итоге к концу века в Тюмени осталось совсем немного «старых» зажиточных семейств. Как писал купец Чукмалдин, «из сонма состоятельных лиц, которых я знал, едва осталось в следующем поколении две-три семьи, у которых не расстроены дела. Остальные все погибли жертвами карточной игры и пьянства». Сам Чукмалдин, который не был азартным игроком, в итоге разбогател и перебрался в Москву. Интересно, что при всем этом типичный «портрет» тюменского купца был далеко не плох. «В обществе скромен и сдержан, в делах прозорлив, смел и ловок, в доме истинно, по-сибирски, гостеприимен и радушен, хороший семьянин» — писал о местных купцах заезжий чиновник Струве. И только «за порогом семьи» тюменский предприниматель «дозволял себе широкий разгул, а на ярмарках полнейшую разнузданность, будто семья вообще не существует».Заняться было нечем
У азарта были свои причины. Первая из них — почти полное отсутствие того, что мы сейчас называем «культурной жизнью». По сути дела, кроме карт, заняться купечеству было нечем. А денежки водились. Ведь наш город был крупнейшим перевалочным торговым пунктом. В остальной Сибири над тюменцами даже потешались, называя их «тюленцами» и обвиняя в лености. Кроме того, в Тюмени пили, и пили много. В городе в конце позапрошлого века было полсотни питейных заведений и «рейнских» погребов. Тюмень выпивала за год 112 000 ведер пива, а в среднем сибиряк пропивал 27 рублей в год — в два с половиной раза больше, чем житель европейской части России. Возможно, нынешним властям, если они хотят справиться с чрезмерной азартностью своих граждан, стоит подумать не только о вывозе из города всех игровых автоматов. Возможно, корни «игромании» гораздо глубже.
