Георг Стеллер сделал для истории намного больше, чем мы знаем. Штурман на Иртыше – швед по национальности. На первый взгляд, забавный каламбур, ошибка нерадивого школьника, а может и профессорская шутка… Но участники III Международных Стеллеровских чтений, составивших компанию июньскому фестивалю «Тобольский музей встречает друзей», произносят эту ...
Георг Стеллер сделал для истории намного больше, чем мы знаем. Штурман на Иртыше — швед по национальности. На первый взгляд, забавный каламбур, ошибка нерадивого школьника, а может и профессорская шутка…
Но участники III Международных Стеллеровских чтений, составивших компанию июньскому фестивалю «Тобольский музей встречает друзей», произносят эту фразу с неподдельной серьезностью.
Более того, с надеждой ищут интерес в глазах случайно забежавших на огонек «любителей старины». И находят ведь: каждый год к чтениям присоединяются новые единомышленники. На этот раз конференцию, почва для которой заранее была подготовлена Ремезовскими чтениями и встречей под названием «Кремль — детям», посетили ученые из России, Украины, Казахстана, Дании, Германии, Швеции.
В роли главного идеолога Стеллеровских чтений с тюменской стороны себя зарекомендовал доктор исторических наук, профессор ТюмГУ Александр Ярков. По словам Александра Павловича, подобное мероприятие — удивительная возможность для ученых получить новые импульсы в работе; общение в неформальной обстановке, в кладовых древнего города, где каждый дом как открытка из прошлого, дарит множество плодотворных идей.
Почему местом очередных чтений стал именно Тобольск? Во-первых, какое-то время здесь жил герой, чьим именем названа конференция.
В первой столице региона Георг Стеллер оказался, возвращаясь из научного путешествия по Камчатке в Санкт-Петербург. Возвращался с плохими предчувствиями — зоолога ложно обвинили в измене при освобождении камчадальских заключенных без разрешения властей.
Во-вторых, этот человек, как потом и его соотечественники (шведские военнопленные из армии Карла XII, оказавшиеся в тобольской ссылке), оставил в сибирском городке немало хороших начинаний. В некотором роде «гости поневоле» помогли при формировании тобольского типа культуры, о котором впервые в 1929 году широко заявили авторы-составители Сибирской Советской энциклопедии.
Идея о феномене просвещенного сибиряка была озвучена в XVII веке нашими областниками. Вновь ее поддержали участники чтений, которые подумывали об организации отдельного круглого стола «Шведские военнопленные и тобольский тип культуры».
Так вот, люди, которые в одночасье заболели этой темой, за год провели такую грандиозную работу, что диву даешься. В Стокгольме, в частном архиве им удалось разыскать собрание псалмов, сочиненных в 1714 году в Тобольске шведскими военнопленными.
Одним из осужденных, например, было написано 70 полонезов и 17 драгунских маршей. Некоторые мелодии удалось перевести на современный нотный стан, более того, исполнить так, как это делали солдаты Карла.
Состоялась большая работа по проектированию памятного знака в честь ссыльных. Скоро объявят о месте для него. К 300-летию со дня рождения Стеллера (будет отмечаться в 2009 году) планируют выпустить российско-немецкую марку и обозначить памятную тропу ученого.
Недавно сотрудник Тюменского госуниверситета нашел гербарий Стеллера. Даже сотрудники ТГИАМЗ и те вскрыли двор времен Георга Вильгельма в Тобольске.
Участники чтений отмечают, что на генетическом (!) уровне шведы помнят, что многое для них связано с Сибирью. Сегодня они, чьи прародственники жили войной, понимают великое значение мира, добра и понимания. Потому, быть может, и собираются широко отметить… поражение под Полтавой 1709 года.
Самые лучшие доклады чтений вошли в интереснейший, живой сборник «Aus Sibirien-2006», в переводе — «Взгляд из Сибири». Действительно, почему бы, наконец, не посмотреть на суть европейских процессов из глубинки?! Так, как это делал Стеллер, изучая неведомые миру дали. Так, как это делали пленные шведы, внутри которых боролись двойственные чувства: тоска по родине и влюбленность в Тобольск.
Рыли устье, пели песни, любили русских женщин, А вот рассказ о пленных шведах от старшего научного сотрудника исторического отдела Тобольского государственного музея-заповедника Евгения Панишева.
«Ворота» в Тобольск для ссыльных иноземцев открыли литовцы — участники народных выступлений, главари разбойничьих шаек. В Россию шведы «приехали» после поражения в Полтавской битве — были расселены группами по разным городам Казанской, Астраханской, Архангельской губерний. В 1711 году недалеко от Казани раскрыли их заговор — шведы планировали бежать на родину.
В наказание — ссылка в Сибирь. В это время в Тобольске активно строили кремль: Семен Ремезов трудился на левой части Троицкого мыса, на правой стороне работали московские молодые зодчие Герасим Шарыпин и Гаврила Тютин.
А среди шведов, расселенных по квартирам в нижнем посаде, как раз были опытные инженеры. Самое знаменитое здание, которое они возвели в Тобольске, — Рентерея (Казенная палата). В честь дня вступления Ермака в столицу Сибирского ханства город Искер в 1582 году их еще назвали Дмитриевскими воротами. В 2001 году, когда исследовали фундамент палат, нашли бутылки с иностранными клеймами.
От шведов, говорят, остались. Еще одна память от них — перенос вручную устья Тобола на восемь километров, чтобы вода не подмывала город. Кстати, точных данных о численности пленных не сохранилось.
Кто-то приводит цифры в сто, кто-то в тысячу, кто-то в три тысячи человек. Вряд ли последняя из них реальна — в то время само население Тобольска было около десяти тысяч жителей.
В 1714 году в городе начались народные недовольства. Шведов гнали с квартир, выбрасывали вещи, священники отказывались венчать их с сибирячками. Под отеческое крыло обиженных взял губернатор Матвей Петрович Гагарин.
По итогам строительства губернаторского дома, для которого шведы готовили шелковые обои с серебряными и золотыми цветами, он щедро одарил их: за каждый локоть — по рублю. В то время за 30 копеек можно было купить овцу, за рубль — теленка.
Но 15 марта 1721 года защитника казнили, публично повесив перед окнами государя. Через полгода веревку заменили цепью — «в назидание будущим ворам». По официальной версии казнили Гагарина как казнокрада, утаившего от Петра I 3,5 миллиона рублей.
По другой, более правдивой, за то, что хотел отделить Сибирь от России и стать в ней единоначальником. Что ж, в это верится больше: ведь прощал же государь фантастические траты Меншикову. А Сибирь в то время поистине велика была: от Уральских гор и до Камчатки, к тому же распространяла свою власть на Вятские земли и Великий Новгород.
После казни Гагарина специальная комиссия долго искала улики «измены» в его доме. Так по камню весь и разобрали. После вмешательства жалостливого губернатора иноземцев обижать перестали. Их эпоха в Тобольске закончилась в 1721 году, когда был подписан Ништадтский мирный договор между Россией и Швецией.
Три века прошло, а энергия ученых не знает границ: упорно ищут в «жемчужине» современных родственников военнопленных. Говорят, что они, несомненно, есть. Ведь прижилась в Тобольске, да и в Тюмени тоже, фамилия Шведовых…
