«На памятниках нельзя экономить!»

Чтобы окунуться в историю купеческой Тюмени, надо прогуляться по улицам Дзержинского, Челюскинцев, Кирова, Осипенко, Водопроводной. Старинные особняки с резными наличниками окон создают неповторимую атмосферу, а тюменская резьба славится далеко за пределами города. Однако дерево — материал тленный. О том, как надо сохранять деревянную историю для тюменских потомков, рассказал художник-реставратор Вадим Шитов — руководитель единственной в Тюмени профессиональной реставрационной мастерской.

«Серебряный дом» сгорел

— То, что сейчас называется домовой резьбой, раньше была корабельной. Люди, которые много времени проводили на воде, скрашивали скуку тем, что резали дерево и потом этим украшали корабли. А так как Тюмень всегда была торговым городом, то здесь оседали эти самые деревянных дел мастера, нанимались украшать резьбой дома. При этом украшали все: карнизы и фризы, наличники окон и дверей, крыльцо с навесом, лестничный вход с перилами, калитки, ворота. Видимо, какие-то бригады оставались в Тюмени навсегда, поэтому сейчас можно найти много одинаковых наличников. Тюменская резьба — рельефно-объемная (Томск, Красноярск и Иркутск славятся своим резным ажуром), на ней изображены цветы, листва, в них нет прямых линий — все волнуется, струится. И потомки не простят нас за утрату неповторимых памятников деревянного зодчества прошлых веков. Пройдет совсем немного времени — и восстанавливать будет уже нечего. — Что понимать под термином «реставрация деревянного зодчества»?— Прежде всего о таком объекте собираются максимум исторических сведений, потом проходит инвентаризация — наличник № 1, наличник № 2 и т. д. Специальная инспекция решает, что можно заменить на новое, что отреставрировать, что законсервировать. Ведь часто бывает, что резьба сохранилась частями, на каждом наличнике — кусочек рисунка. Его надо полностью восстановить и сделать абсолютную копию — один в один до последнего миллиметра. Потом начинается основная работа. Основа для наличника изготавливается из сосны, а сама резьба- из кедра. Береза для этих работ не идет — она быстро гниет на воздухе. Кроме того, древесина должна быть живой, а не такой, из которой сейчас доски делают — без живицы. Когда все готово, изделие надо законсервировать, чтобы оно сохранялось как можно дольше. После тройной консервации наличники проживут лет 30.— Говорят, практически каждый деревянный дом можно считать памятником архитектуры, даже если на нем не висит специальная табличка?— Это действительно так. Особенно если на доме есть деревянные наличники или какие-то другие элементы с деревянной резьбой. Однако, увы, никакие специальные таблички не спасают памятники от сноса и разрушения. Никто ни у кого не спрашивает разрешения, можно ли снести тот или иной дом — деловой центр Тюмени строится и наступает на уникальные старинные особнячки. Иногда даже специальная комиссия по охране архитектурных памятников не в курсе, что дома этого больше нет. 30 лет назад в списке памятников было 200 особняков, сегодня их гораздо меньше. Стоял на Советской, 1 так называемый «серебряный домик». Он был построен из осины, а эта древесина серебрится в сырую погоду. Решили на том месте строить новые многоэтажки, и «серебряный домик» как будто случайно сгорел! Иногда жители старых домов устраивают поджоги специально, чтобы их расселили по благоустроенным квартирам. Мне не раз доводилось буквально вырывать наличники из рук строителей, которые все это уникальное богатство собирались выбросить. Например, рушили дом на Кирова, 57, я попросил строителей отдать мне наличник. Так они специально его бросили на землю, и он разрушился. Спасенные наличники я несу на хранение в музей ИЗО. А что я еще могу?

Особняки разваливаются

— Неужели никто за этим не следит? Есть же, наверное, какие-то надзорные органы? — Сейчас уже нет должного контроля, тогда как раньше работала инспекция под руководством Виктора Аликова, которая из-за лишних пяти миллиметров на копии наличника заставляла переделывать всю работу. Я как-то присутствовал на подобной комиссии, но современной. Нашел много ошибок в резьбе, нарушение стиля, указал на это комиссии, но никто меня не стал слушать. Комиссия Аликова регулярно объезжала город, следила за памятниками, арендаторам напоминала о том, что пора здание реставрировать. Кстати, раньше деньги, вложенные в реставрацию, хозяевам возвращались в виде арендной платы. Сейчас такого нет. Наоборот, аренда в таких зданиях стоит дорого, и цена постоянно растет.

— А много ли особняков в Тюмени, которые действительно можно считать уникальными по самым строгим меркам?— Для меня самой сложной и интересной была работа над домом Иконникова (ныне Музей маршала Блюхера) по Республики, 18. Сам дом Иконников заказывал в Санкт-Петербурге, заплатил за его концепцию 20 тысяч золотом. На мой взгляд, это один из самых уникальных экземпляров деревянного зодчества, где есть все виды резьбы — классическая, тюменская, эклектика, ажур. Узоры приходилось воссоздавать по сохранившимся с тех времен фотографиям и чертежам. А вообще, для реставратора все здания — его детища, а потому все уникальны. Очень интересная резьба на доме по адресам: Водопроводная, 3, Дзержинского, 36. На улице 25 лет Октября, 25 и на Госпаровской, 29 — все разваливается. На всякий случай я успел снять наличник по последнему адресу.

**Реставрация — точная копия
**
— Периодически то в одном, то в другом месте пытаются снести деревянные дома, и только с помощью энтузиастов их удается отстоять. Хотя все вроде постоянно говорят о сохранении памятников архитектуры. Что происходит на деле? — Приведу пример — мы реставрировали дом на Челюскинцев, 42. Сделали 16 окон, а через полгода дом начали ломать. Поднялась общественность, и слом прекратили. Так и стоит он сейчас с заколоченными окнами, ждет своей участи. Хотели сломать и дом на Дзержинского, 36. Но там возмутились жильцы, мол, это же памятник. Мы его отреставрировали — получилась настоящая игрушечка. Там люди остались жить — у них теперь условия, как в коттедже. Считаю, что реставраторы полностью загубили уникальный дом Буркова на Дзержинского. Я лично видел, как строители снимали краску с колонн внутри здания топорами! Делать это нельзя ни в коем случае, но мне объяснили — специальный состав дорого стоит. Я лично знаю, как сделать состав более дешевый, по народному рецепту, но часто у нас над реставрацией работают не профессионалы, и рецептов таких, разумеется, не знают. Связано это с тем, что памятники нынче реставрируют по тендеру. То есть ищут тех, кто сделает это дешевле! Но на памятниках нельзя экономить! И нельзя сделать работу, которая стоит 10 рублей за 5 копеек. Моя работа стоит дорого, а строители на тендерах предлагают именно 5 копеек. Но они же не специалисты, они ничего не понимают в реставрации. Они сбивают уникальную резьбу, выбрасывают ее на помойку и делают грубые подобия, в которых явственно читаются узбекские и таджикские мотивы. В итоге мы имеем ряд полностью загубленных особняков, утрачиваем стиль, теряем целые виды резьбы, а дома эти теперь нельзя называть памятниками! Загублены памятники на Комсомольской, 19, Водопроводной, 18, Тургенева, 9. Я против таких тендеров, это позор — своими руками уничтожать нашу культуру.

Достойные арендаторы

— Сейчас старинные особняки отдают в аренду под рестораны, кафе, магазины. Как Вы к этому относитесь?— У меня есть множество примеров, когда арендаторы этих зданий действительно следят за их состоянием, не жалеют денег на реставрацию. Например, на Советской, 53 располагается ресторан. Он горел два раза, и оба раза его хозяева восстанавливали здание за свой счет. На Дзержинского, 13 тоже располагается подобное заведение. И его хозяева также никаких денег не жалеют на восстановление и сохранение здания. Сейчас решается вопрос о реставрации ворот особняка.

— В некоторых городах деревянные памятники свозят в один квартал, реставрируют и превращают в район-музей. Возможно ли такое в Тюмени?— В городе Кижи в Карелии именно так и сделали — свезли все памятники на остров и бросили. В результате они пришли в запустение, стали ветшать. Это может быть хорошим опытом, если в этих домах будут жить или работать люди. Без человеческого тепла и ухода дома умирают. В Тюмени тоже как-то хотели все памятники собрать на улице Дзержинского и сделать там пешеходную зону. Может быть, так и надо было сделать. Однако сейчас эту улицу уже заполонили новостройки.

**- Деревянные жилища — это дело прошлых лет или у них есть будущее?
**
— Уважающий себя человек должен жить не в каменном мешке, а только в деревянном доме! Ведь дерево — это энергия, которая исправляет и направляет человеческую жизнь. И в Тюмени появляется все больше людей, которые строят себе жилье именно из дерева. Некоторые и вовсе уже дошли до «украшательства» наличников и ворот — у меня бывают заказы на изготовление резьбы для деревянных усадеб тюменцев. Но пока для этого нужно быть очень богатым человеком, так как удовольствие не из дешевых.