Она никогда не работала под псевдонимом, потому что не любит врать. «У меня только одно лицо», — утверждает писательница.
Она никогда не работала под псевдонимом, потому что не любит врать. «У меня только одно лицо», — утверждает писательница.
— Маргарита Кузьминична, вы родились в 1928 году. Период вашего становления пришелся на сложное для страны время: коллективизация, Великая Отечественная война, послевоенные годы. Что отложилось в вашей памяти наиболее ярко?
— Время действительно было непростое, нужда страшная. Я воспитывалась в многодетной семье, где было шестеро детей. С ранних лет приходилось помогать матери по хозяйству и за младшими присматривать. Родители приучали меня к самостоятельности и ответственности, поэтому я рано повзрослела. Когда мне исполнилось 13 лет, началась война. Она пришла в каждый дом. Наш отец, правда, не воевал, поскольку был больным человеком, но два моих дяди ушли на фронт. Да и парней своих мы на войну провожали. В 14 лет меня приняли в комсомол и сразу избрали секретарем школьной комсомольской организации. В военные годы мы, школьники, проявляли небывалый энтузиазм: организовывали тимуровские команды и помогали семьям фронтовиков. Дрова кололи, воду на санках возили, в конюшнях убирали, в огороде работали, с детьми водились.
О жизни в тылу знаю не понаслышке. Голод, изнурительный труд, ожидание и боль потери близкого человека. Я все это видела, все сердцем прочувствовала и, конечно, не могла об этом не написать. Есть у меня сборник «Солнечная землянка», куда вошли повести и рассказы военной тематики. Один из моих последних рассказов «Первый поцелуй» — тоже о войне.
— Если не ошибаюсь, ваш писательский дебют состоялся в 1960 году. Тогда вам было около 30, это достаточно зрелый возраст. К тому времени вам уже удалось реализоваться в педагогике, журналистике, в области культуры и искусства. Маргарита Кузьминична, когда вы поняли, что стали писателем?
— О том, что я писательница, стали говорить, когда вышла моя первая книжка. Я же всегда считала себя учителем. Как-то все само собой сложилось. Дело в том, что я родилась на Полярном Урале, в тех местах, где проживала группа лозьвинских манси. Этих людей я всегда воспринимала как сказочных героев, и мне очень хотелось о них побольше узнать. Частенько ездила к ним на стойбище, в чуме жила. С любопытством наблюдала, как представители этой народности зверя выслеживают, охотятся, рыбачат.
Уже потом один знакомый свердловский редактор, зная об этом увлечении, предложил мне написать о лозьвинских манси. Тогда мои знания и пригодились. Так появилась моя первая книга «Мансийские сказы». Но сама я этому никакого значения не придавала. Просто жила, много работала, двоих детей родила. Вот и все.
— Кстати, о материнстве, как оно повлияло на ваше творчество и судьбу?
— Мой старший сын Петр появился на свет, когда мне было 20 лет. Я была молода и о материнстве ничего не знала. Впрочем, ничего и не нужно знать. Надо жить, любить, рожать детей и воспитывать их в русских традициях. Вообще в семье женщина должна быть мудрее мужчины. Дети же должны уважать родителей и знать слово «нельзя», иначе из них толку не будет.
— Я знаю, что вы родились в Свердловской области, но большую часть жизни провели на Севере. Что такое для вас Югра?
— В Ханты-Мансийский округ я перебралась в 1963 году. Югра всегда притягивала меня, привлекала своей национальной самобытностью. Очень уж мне хотелось посмотреть, как живут настоящие восточные манси. И я поехала в Октябрьский район, куда меня командировали секретарем парторганизации. Но судьба распорядилась по-своему: до места я не доехала. Была поздняя осень, катера уже не ходили, и добраться туда было трудно, а в Ханты-Мансийске как раз нужен был специалист с опытом работы в культуре, и мне предложили остаться. Так по воле случая я прожила в Ханты-Мансийске 10 лет. Там я стала заведующей отделом культуры окрисполкома, преподавала в педагогическом училище, работала старшим редактором студии телевидения. В те годы я объездила весь нефтяной край. В округе рождались новые города: Нижневартовск, Сургут, Мегион, а я писала репортажи, очерки, зарисовки, литературные портреты людей. Тогда и появилась у меня идея — написать книгу о трудовых подвигах первопроходцев. Ведомая этой мечтой, в 1974 году из маленького деревянного Ханты-Мансийска я переехала жить в Нижневартовск, где планировала найти героя-труженика, этакого Павлика Корчагина.
Здесь, в Нижневартовске, я долгое время работала в механическом отделе вышкомонтажного управления и занималась партийной деятельностью: помогала собрания проводить, на буровые каждый день ездила. И книгу про вышкомонтажников написала «Лицом к ветрам». Но человека с героическим характером, настоящего первооткрывателя я так и не нашла. От сказок переходить к «железу» оказалось очень тяжело.
— Маргарита Кузьминична, я не помню у вас легких произведений. Ваши книги написаны для серьезного, вдумчивого читателя. Как вы выбираете темы для своих творений?
— Скажем так, случайного у меня ничего нет. К примеру, я свое творчество начинала с национальной темы и до сих пор не могу с ней расстаться. Почему? Потому что мне это с детства знакомо. Я родилась в Ивделе, где сейчас строится трасса до Ханты-Мансийска в рамках проекта «Урал промышленный — Урал Полярный». Когда-то в этих местах находился единственный колхоз «Северный маяк», где было много зырян. Возглавлял его мой отец, и я с ним повсюду ездила. Со своим мужем тоже и на охоту ходила, и рыбачила. Вот на эти темы пишу, потому что многое знаю. Как писать о том, чего в глаза не видел?
Скажем, меня давно интересует история края. У нас в Сибири много непознанного. К примеру, я испытывала жгучий интерес к средневековому городу Мангазея: там жили наши поморы, там пополнялась царская казна. Просуществовал древний город недолго, порядка 70 лет, а потом внезапно исчез. Разве это не интересно? Я решилась написать роман «Мангазея, или Златом кипящая царская вотчина», который был издан в 2008 году. Прежде чем написать о Мангазее, я там побывала. Весь Северный морской путь проделала. Кстати, мне повезло, потому что я в свое время закончила географический факультет и в местности хорошо разбираюсь. В работе мне это очень помогает. А в Мангазею мы два года шли: и морским путем добирались, и пешим. Зато досконально изучила морской путь в Мангазею из разных мест Сибири. С историческими фактами я работаю очень осторожно, перепроверяю их по нескольку раз, ищу им документальное подтверждение: в архивах просиживаю. Непроверенные факты никогда в книжку не вставляю. И писать начинаю только тогда, когда в голове все произведение полностью сложилось.
— Маргарита Кузьминична, писатели всегда вынашивают какую-нибудь идею. Над чем вы работаете сейчас, чем планируете поразить своих читателей?
— Я сейчас работаю над произведением, которое, надеюсь, порадует читателей. Но больше ничего не скажу, пусть все остальное будет сюрпризом.
— Есть ли у вас ученики, последователи? Кого из молодых авторов вы считаете наиболее талантливыми, интересными, перспективными?
— Учеников у меня много: не забывайте, я ведь преподавала. Многие из ребят сейчас известные в округе люди, которые занимают руководящие должности. К примеру, у меня учились писатель Еремей Айпин, экс-директор департамента культуры ХМАО Александр Конев, писатель и главный редактор журнала «Югра» Сергей Козлов.
Что касается литераторов, то их сейчас много развелось. Пишут все, кому не лень, но слабенько, неинтересно, даже примитивно. Среди югорских писателей по-настоящему талантливы только человек 5−6, остальным не хватает дара. Беда у них общая: мало читают, плохо владеют словом; забывают, что писать надо сердцем.
— Кто из литературных героев вам наиболее близок по духу?
— По духу мне близки герои Шолохова, такие как Григорий и Аксинья. Со своими героями я всегда расстаюсь трудно, потому что всех их люблю, всех до одного. Мне дороги и положительные образы, и отрицательные, потому что во всех я в той или иной мере непременно присутствую.
— Критики и литературоведы любят проводить творческие параллели. С кем из русских или советских писателей вы отождествляете себя и свое творчество?
— С Распутиным, Астафьевым, Беловым. Устиновы и Донцовы — это однодневки. Их книжки жить не будут…
— Среди писателей Югры вас называют «эпохой». Что вы думаете по этому поводу?
— Я об этом вообще не задумывалась. Мало ли, кто что говорит. Я так считаю: принимать себя надо такой, какая ты есть. Никакая я не эпоха. Я просто человек своего времени.
Виталий Титов. «Тюменские известия»
