Чужие дети становятся родными

Главное — не вернуться в детдомПатронатному воспитанию в Тюменской области — 3 года. За это время «свою» семью нашли сотни сирот, за ненадобностью закрылись несколько детских домов. О том, как прижились в новых семьях патронатные дети и своем отношении к новому закону «Об опеке» рассказали тюменцы, которые рискнули пойти на такой шаг. Кстати, я побывала в двух семьях, и главным условием тех и других было — не называть их фамилий и не фотографировать. «Мы не собираемся пиариться, тем более даже в школе не знают, что наш сын Сашка — из детдома», — так пояснил мне глава семьи Александр. Поэтому назовем семью Ивановыми. У них случилась интересная ситуация — патронатный Саша стал третьим сыном в семье и третьим по имени Саша: так зовут папу и первого сына, которому 13 лет. Есть еще мама Наташа и Илюша — ему 4,5 года.Сын по Интернету… 10-летний мальчишка сидит передом мной на стуле и с трудом выдавливает ответы на вопросы про школу и детдомовскую жизнь. В его глазах — страх. Больше всего на свете он боится, что я заберу его обратно! Вместе с родителями решаем не мучить ребенка и отпускаем играть. Счастливым галопом Сашка уносится к компьютеру. «Сутками готовы сидеть за ним, но мы с этим боремся», — рассказывает Наталья. Мальчишки, несмотря на серьезную разницу в возрасте, все время вместе. Любят строить дома из конструктора, смотреть мультики, играть в футбол. Саша-младший возится с мамой на кухне. У него удивительная способность находить общий язык с малышами, поэтому с Илюшей он может возиться бесконечно. Супруги говорят, что к этому ребенку их вело божье провидение. Три года назад к Александру по Интернету пришло письмо, где была ссылка на сайт Ишимского детдома. Из любопытства мужчина взглянул на фото детей, которые ждут родителей. Саша его очаровал, поэтому он скачал на телефон фото и вечером показал жене… Уже на следующий день супруги отправились в Ишим. Там им сообщили — у Саши есть еще старшая сестра Аленка и младший брат Вова, и разлучать их нежелательно. «Мы возьмем всех», — такое решение было принято Ивановыми. Но, как оказалось, Аленку «присмотрела» ишимская семья, да и сама девочка выбрала других «родителей». Младшего брата Вову она забрала с собой, а Сашка поехал в Тюмень. Теперь семьи, где живут братья и сестра, дружат домами. «А у нас в детсаду…»Поначалу с Сашкой были проблемы. Он врал и выкручивался, был «запущенным» в бытовом плане — не умел даже туалетной бумагой пользоваться. Из школы ворохом приносил чужие вещи, потому что у него не было понятия «свое-чужое» — ведь всегда и все было общее. Все эти проблемы Ивановы решили — ходили к психологам, советовались со специалистами. Первое время Саша любил сравнивать: «А вот у нас в детдоме…» С трудом, но удалось отучить его от такой «присказки». Уроки учить садились с боем, и тогда он по-настоящему затосковал по детдому. Вспоминал свою беззаботную жизнь там, и ему хотелось обратно. Пришлось повезти Сашу в Ишим, где он увидел — его бывшие товарищи тоже живут в семьях и тоже учат уроки, детдом стал другим и живут в нем чужие, взрослые, хамоватые подростки. Увиденное сильно испугало, и с тех пор вспоминать о детдоме Саша прекратил окончательно. Два раза в год семья ездит в Тобольск на экскурсии и все очень любят этот город. Постоянно выбираются в музеи, на выставки, качели-карусели. Еще больше любят свою дачу, где живут все лето. Год назад Ивановы взяли кредит на отдых в Турции. Кредит платят до сих пор, однако пляжный отдых их не «зацепил».Глава такой большой семьи Александр — владелец небольшой фирмы, мама Наташа — врач-терапевт. Правда, из-за детей она работает на полставки. За Сашку вместе с зарплатой патронатных воспитателей они получают около 7 тысяч рублей. «Мы за ним когда ехали и предположить не могли, что нам еще деньги будут платить, — рассказывают Ивановы, — но сейчас, когда у папы на фирме дела не очень хорошо идут, и мама получает всего 4 тысячи рублей, эти деньги, бывает, здорово выручают». Потому что в такой большой семье — на каждый поход в продуктовый магазин «уходит» не меньше тысячи рублей. Сегодня очень смущает Ивановых недавно принятый закон «Об опеке и попечительстве». «Говорят, мы все должны будем стать приемной семьей, — рассказывает Александр, — Видимо, патронат себя не оправдал — с ним слишком много мороки для чиновников. Но независимо ни от чего нашего Сашку мы никому и никуда и не отдадим».
«Спрячем его — и пусть ищут», — то ли в шутку, то ли всерьез вторит мужу Наталья.

Патронат как спасениеУ бывшего инженера, а ныне тюменской пенсионерки Ольги Васильевны Смирновой (имя изменено) своя история. Как и многие другие, ни о каких чужих детях она не мечтала. Просто двое взрослых сыновей вовремя не осчастливили ее внуками. Как-то женщина отправилась в Винзилинский детский дом, чтобы отвезти ребятишкам подарки и игрушки". После чего ездила она туда неоднократно, но все время общалась и играла с другими детьми, на «своего» Андрюшу даже не смотрела. На что там было смотреть? У брошенного в роддоме ребенка был страшный диагноз — «олигофрения в стадии имбицильности». Он сидел в стороне и напоминал растение.
Когда Ольга в очередной раз была в детдоме, Андрюшу на ее глазах повезли «сдавать» в психбольницу. Угрюмый несчастный взгляд ребенка просто запал в душу женщины. Она навестила его в больнице, потом еще и еще. Взяла погостить, потом забрала на все лето. «Работники детдома все это видели и не советовали забирать малыша к себе. Это я не знала, что меня ждет, а они заранее жалели меня». Но видимо судьба вела к этому ребенку", — говорит Ольга. Стал нормальным парнемОднако в первый приход в дом Смирновых, Андрей устроил истерику, кидался на взрослых с кулаками, орал благим матом, разбил стеклянное полотно в двери. Соседи были в шоке — такая благополучная женщина и притащила в дом какого-то звереныша. А он именно таким и был — как будто из пещеры вылез, не воспринимал человеческую речь, не знал, что зубы надо чистить, не мог даже мультфильмы смотреть, потому что не понимал их. Это было самое трудное лето в их жизни. Каждый день она уговаривала себя потерпеть еще денек и еще, не отдавать Андрея обратно. «А к концу лета я смотрю — он у меня стал вполне нормальным парнем, и обратно в детдом я его везла со слезами», — вспоминает Ольга. В результате целый год Андрей прожил в доме Смирновых как гость. А потом Ольге Васильевне посоветовали оформить патронат. Брать на себя такую ответственность не хотелось. Лишь когда объяснили, что она не останется одна, что помогать будут и в детдоме, и чиновники из опеки, она согласилась. Сразу после подписания договора как человек серьезный и ответственный женщина взялась за развитие Андрея. По идее олигофрен-имбицилл — это приговор. Истерия, дебилизм, полная необучаемость — вот признаки этой болезни. Но они ходили к логопеду, на рисование и лепку, еще до школы мальчик научился читать. Сейчас Андрей заканчивает первый класс специальной коррекционной школы, в его дневнике — одни «пятерки». Кроме того, уже почти год он учится играть на аккордеоне. Два разных АндрюшкиБешеный прогресс Андрея констатируют врачи — теперь имбициллизм в прошлом, 8-летнему ребенку ставят «дебильность средней тяжести». Останься этот ребенок в детдоме, его ждали бы только ухудшения в диагнозе. С таким заболеванием одна дорога — психбольница, инвалидность, жизнь в спецприемнике. Всю жизнь за государственным забором. Но жизнь в семье, развивающие занятия, учеба, неусыпная забота Ольги сотворили чудеса. Смирнова надеется, что к 18 годам возможно удастся вылечить Андрюшку полностью. Сейчас он веселый, ласковый, доверчивый, заботливый, наивный и ко всему восприимчивый ребенок. Смирновы водят его в церковь и воскресную школу, чтобы внушить страх перед грехами, чтобы, повзрослев, он знал, где найти отдушину. Сейчас Ольга закладывает в детскую голову прописные человеческие истины, которые в других условиях Андрюшке никто и никогда не объяснил бы. Ей было очень трудно. Не легче и сейчас — Ольга этого и не скрывает. Ребенок-инвалид да еще и чужой — что может быть сложнее? Каждый месяц Ольге перечисляется около 8 тысяч рублей за ее постоянный подвиг. «Положа руку на сердце, должна сказать, что это такие крохи! За то, что приходится выносить на себе с этим ребенком, кажется, и 30-ти тысяч будет мало». По словам Ольги, деньги эти она даже не снимает — они потом Андрею пригодятся. «Я двумя руками за патронат, ничего плохого не могу сказать об этой форме устройства детей. Если бы не он, кто бы взял себе такого больного ребенка? Кому бы он был нужен?».Ольга Васильевна сбирается «тянуть» Андрея до тех пор, пока хватает сил и здоровья. Главное, просит она, чтобы не вставляли палки в колеса, не отменяли патронат и не заставляли взваливать весь груз на одни плечи.