В Тюмени один процент всех детей школьного возраста осваивают учебные программы в условиях семейного образования. Заметно вырос в последнее время интерес родителей к этой форме обучения. Но, как показывает опыт, она все еще остается достаточно непривычной как для общественного сознания, так и для самой общеобразовательной школы и ее педагогов.
В Тюмени один процент всех детей школьного возраста осваивают учебные программы в условиях семейного образования. Заметно вырос в последнее время интерес родителей к этой форме обучения. Но, как показывает опыт, она все еще остается достаточно непривычной как для общественного сознания, так и для самой общеобразовательной школы и ее педагогов. Нам даже известны случаи, когда вполне законное желание родителей перевести ребенка на семейное образование встречается в педагогическом коллективе в штыки. И вместо помощи, предусмотренной законом, некоторые педагоги чинят различные препятствия формального характера, оказывают грубое психологическое давление на родителей. Думаю, наш опыт «домашней школы» может пригодиться как семьям, так и учителям. В этом вопросе, как, впрочем, и в любом другом, вряд ли стоит выстраивать антагонистическую схему отношений. С одной стороны, не нужно воспринимать семейное образование как родительский вызов массовой школе. С другой стороны, нельзя недооценивать все сложности родительского выбора, связанные с семейным образованием. У каждой семьи могут быть свои причины для подобного решения. И любая причина, вплоть до простого желания самим учить свое дитя, уважается законом. У всех наших троих приемных детей были серьезные проблемы со здоровьем. Младшему экспертной медицинской комиссией рекомендовано домашнее обучение (то есть педагогами на дому), двое других сыновей в силу неблагоприятно сложившихся жизненных обстоятельств многое в школьных науках за два и за три года начальной школы просто-напросто не усвоили, а потому успехов не имели и большого желания учиться не проявляли.Попробовав школу на вкусВ первый наш учебный год дома со мной учился только младший сынуля — первоклассник, обаятельный непоседа, отменный неслух и лентяй, каких поискать. То до одури веселый, то всем и всеми недовольный. Нрава такого, что все ему было трын-трава! Но способностей — уйма! В каком месте ни копну, там и талант! Нарисует — так нарисует! Слепит — так слепит! Стихи читает, поет, врет — заслушаешься! Поначалу, как за все новое, взялся с интересом за учебу. Тем более к школе мы готовились, читали по слогам, считали до ста, оперировали цифрами в пределах десяти. А тут еще у него появились настоящие учебники, тетрадки, разные новенькие канцтовары, письменный стол. Одним словом, возник повод повзрослеть и взяться за ум. Мне казалось, что учеба не будет для него тяжким трудом. Однако предположения не оправдались. Мое талантливое дитя воспринимало, помня наш дошкольный период, только игровую форму обучения и категорически не желало «пыхтеть над закорючками, буковками и циферками». У нас было много всякого наглядного материала, наборов и комплектов букв и цифр, ярких, интересных книжек с игровыми заданиями — это спасало, помогало поддерживать интерес к учебе. Некоторые знания первые две четверти мы получали и закрепляли, кувыркаясь и прыгая. Конечно, об идиллии говорить не приходится. Возникали, как правило, от перегрузки, и моя учительская нетерпеливость, и сугубо авторитарные подходы: ты это должен сделать, ты это уже можешь и обязан сделать сам! Но все-таки обычно, строя занятия, прежде всего я ориентировалась на физическое и психическое состояние своего сорвиголовы, с детдомовского младенчества стоящего на диспансерном учете у невролога. За два года семейного обучения мы научились писать красиво, аккуратно, ровненькими буковками и вполне грамотно. К моей радости, у сынишки стало проклевываться языковое чутье — зачастую он писал грамотно «на автопилоте», то есть бессознательно. Этому, конечно, сильно способствовало то, что всегда много читали вслух, в том числе вместе и по ролям. Сам сын уже к середине первого класса читал без всякого принуждения. Наша скорость чтения значительно опережала нормы, уже в первой четверти второго класса полностью справились с программой по чтению. С пониманием прочитанного текста, с заучиванием стихов на память не было проблем. С математикой ушли далеко вперед. Но перейти на экстернат мне и в голову не приходило: здоровье у ребенка слабенькое, кроме прочих проблем, как я уже говорила, нрав крайне строптивый. Теперь думаю, что напрасно. Уже не сомневаюсь, что за период начального образования экстернат мог бы быть у моего удальца «в кармане». Такой успех (а экстернат — это, несомненно, успех ребенка), конечно, как всякое уважаемое достижение, эффективно поспособствовал бы и укреплению его нервной системы, и росту самостоятельности, и мотивации обучения. В третий класс сын с энтузиазмом пошел в школу. Но энтузиазм его больше относился не к учебному процессу, а к общению с одноклассниками, к новой социальной среде. К этому времени сын несколько окреп физически и психически (в чем-то помогли обливания всей детворы холодной водой, гимнастика, парное молоко, лыжи, санки, велосипед, посильный физический труд, полный отказ от ТВ). Практически все свободное от занятий время парнишка проводил на свежем деревенском воздухе. Природные способности и освоение предыдущей учебной программы в условиях семейного образования с опережением позволили ему достаточно хорошо учиться в школе без особого напряжения. К тому же учитель наш — Елена Валентиновна Черемисина — педагог серьезного профессионального уровня и к детям относится с вниманием и заботой. Однако коллективные условия обучения естественным образом заметно снизили его качество. Резко ухудшился почерк, об аккуратности оформления классных работ и говорить не приходится. За редким исключением все принципиально новые темы в математике и русском из-за невнимания на уроке нашего сорванца приходится дома растолковывать заново. Что касается времени, то в целом при домашнем — индивидуальном — обучении мы занимались на час-полтора меньше, чем длятся сегодняшние школьные и домашние уроки, а надежность и основательность усвоения предметов была, конечно, значительно выше. Сейчас, попробовав школу на вкус, сын не прочь вернуться к обучению на дому. И такой вероятности я не исключаю. Очень уж болит сердце за то, что талантливый, способный, хотя и с некоторыми недостатками познавательных функций, не очень внимательный и усидчивый ребенок становится в условиях обычной начальной школы середнячком, а в дальнейшем может запросто скатиться на тройки.Умная голова и руки научитНа второй год нашего семейного образования у меня было уже два ученика. Добавился сын-пятиклассник. С началом обучения ему не очень повезло. Сплошные двойки подвигли его первого учителя к тому, чтобы ставить вопрос о переводе мальчишки в спецшколу с соответствующим диагнозом. Видимо, под влиянием психических травм и социальной запущенности у него, по большому счету, «западали» функции памяти, внимания, восприятия, мышления. Серьезно пострадала и эмоционально-волевая сфера. Но заботливые воспитатели детского дома мальчика отстояли. Планомерно занимаясь его реабилитацией, они помогли ребенку стать успевающим. Однако багаж школьных знаний был достаточно легким. Весь первый год нашего совместного обучения (это был четвертый класс) все домашние задания мы выполняли сидя рядышком. Светлана Владимировна Латышева, учительница сына, с пониманием и сочувствием отнеслась к нашим проблемам. Очень многое было упущено ребенком в программе русского языка, не было знания правил и элементарных понятий, отсутствовали соответствующие практические навыки самостоятельной работы. При этом полная языковая глухота — запросто игнорировались простейшие орфограммы, допускались такие ошибки, что впору руками развести, как будто ребенок жил в другой языковой среде. Техника чтения явно не соответствовала возрасту, вообще не было заметно «охоты читать».Начинали с того, что ежедневно устраивали «читку книг» вслух. В основном, конечно, этим занималась я, но, бывало, в свободные минуточки читал нам и папа. Этими «минуточками» мы очень дорожили. Постепенно, «по абзацу», в семейных чтениях стали участвовать и наши мальчики. И тут уж им надо было не подкачать: прочитать не только правильно, четко, но и с чувством, с пониманием, чтобы не перебить у домашних созданного настроения. Конечно, наши мальчишки очень старались. И когда им предлагали читать для всех, они воспринимали это как особое доверие к себе, до которого доросли. Ежедневно в обязательном порядке каждый по отдельности читал вслух мне, или старшей сестре, или папе. Первый год слушать это чтение было несладко. В старину о таких книгочеях говорили: «Эко диво: поглядишь — чистехонько, погладишь — гладехонько, а станешь читать — везде задевается». Но, как утешает народная мудрость, исподволь и сырые дрова разгораются. Забегая вперед, скажу, что сегодня, спустя почти три с половиной года от старта, все трое наших сыновей любят читать и проглатывают книжки без всякого принуждения, только подавай! Но за чтением их мы по-прежнему следим достаточно зорко. Правда, теперь это касается в основном выбора художественной и познавательной литературы. Если говорить о математике, то здесь со старшим сыном оказалось легче наверстывать упущенное (склад его мышления в большей мере логический, чем образный, так сказать, гуманитарный). И все-таки все домашние задания выполняли сообща. Решать задачки и примеры самостоятельно без ошибок пока не получалось. За первый совместный учебный год мы реально продвинулись вперед. Это подняло настроение и у сына, и у нас с отцом. Наш педагог тоже была рада успехам своего ученика. Но я-то знала, сколько пробелов за курс начальной школы у моего, не лишенного прилежания, достаточно смышленого, но интеллектуально словно заторможенного парня. Идти в пятый класс массовой школы с таким запасом знаний было рискованно. Конечно, на тройки, а кое-где и на четверки мы бы общими усилиями потянули. Но очень хотелось вытянуть нашего хлопчика из среды посредственности, вселить в него веру в успех, повысив тем самым самооценку. Очевидно: ресурс у ребенка хороший, просто не очень заметен. Как бывает малозаметен чистый родник, заваленный всяким хламом, связавшим его силы. И нужно было помочь и нашему «родничку», чтоб забили в глубинах его дарованные Богом ключи незамутненной животворящей водицы…Сразу скажу: заниматься нам пришлось очень много и очень усердно. Причем учебное время было отдано именно учебе. Учиться дома с мамой — это вам не в классе, где среди тридцати одноклассников можно, потихоньку и даже шаля, просидеть все уроки, не беря ничего в голову. Все темы по всем предметам разбирали кропотливо и досконально. Не оставляя ничего не усвоенным, не решенным, не выученным, не написанным, не рассказанным, мы планомерно двигались вперед, по ходу дела подтягивая «отставшие обозы» начального образования. Ни о каком опережении программы не было и мысли. На многие темы, особенно по русскому и иностранному языкам, по устным предметам, сыну требовалось гораздо больше часов, чем положено по учебному плану. Мы занимались столько, сколько требовалось, не оставляя «хвостов». У нас было много визуального учебного материала. Курс истории древнего мира сын дополнительно закреплял с помощью компьютера по электронному учебнику, такой же учебник был у нас и по некоторым темам русского языка. Папа частенько в шутку называл нашего пятиклассника «академиком», имея в виду объем умственного труда и освобождение в связи с этим от многих мальчишеских обязанностей по дому. Как глава семейства, он считал это неполезным будущему мужчине. Однако хорошо работающие головы сыновей мы с мужем все-таки ставим выше хорошо работающих рук. Голова и руки научит. Постепенно от четверти к четверти росли наши успехи. И в конце четвертой четверти все предметы, кроме русского языка и литературы, сын сдал на пятерки! (И этого академика могли перевести в спецшколу?!) Наш великолепный педагог-словесник интеллигентнейшая Светлана Николаевна Бакланова, которая оценивала нашу работу в течение года, проводила аттестацию сына, а также видела его на старте пятого класса, сказала накануне летних каникул: «Маме надо низко в ноги поклониться за такой труд. Ну и ты, конечно, молодец!"По программе семейного образования занимались в школе № 62 Тюмени, где к нам отнеслись очень внимательно и корректно. Чувство уважения и благодарности сохраняем к директору Ирине Петровне Конончук. Очень повезло нам с преподавателем географии и руководителем класса, куда был определен мой сын. Надежда Константиновна Боброва, всегда спокойная, доброжелательная, без сомнения является образцом как профессиональной, так и человеческой культуры. Ее «экзаменовки» были построены таким образом, что сын, обладающий небольшой раскрепощенностью в области устных предметов, чувствовал себя достаточно уверенно и мог продемонстрировать свои познания. С большой симпатией и признательностью мы с сыном относимся и к математику школы Идии Зинатулловне Ивановой. В шестом классе сын пошел в обычную сельскую общеобразовательную школу. Сейчас он учится в седьмом классе. И хотя его сегодняшние педагоги, за некоторым исключением, и предметом своим владеют профессионально, и к детям относятся с доброй заботливостью, но похвалиться только пятерками и четверками мы уже не можем, хотя среди слабых учеников не числимся. «Мамин любимчик»Нашему третьему сыну, на мой взгляд, ох как требовалось индивидуальное обучение! Два года начальной школы оставили в его памяти так мало знаний и навыков, что мы с его теперешним педагогом Полиной Георгиевной Мякишевой задумывались, а не пройти ли «снова да ладом» курс второго класса? Но Полина Георгиевна, учитель по призванию, опытный, уважаемый, мудрый человек, разделивший с нами нелегкие труды в обучении ребенка, все-таки предложила попробовать пойти сыну, как положено, в третий класс. На наш выбор повлияло и то, что мальчишка был внешне значительно послушнее других. Правда, до болезненности чувствительные нервы его заставляли догадываться, какое внутреннее напряжение подчас скрывается за кротостью и спокойным нравом (и догадки эти вскоре получили свое подтверждение).Так или иначе, выбор пришлось сделать, как это часто бывает, не в пользу самого покладистого ребенка. Обучать дома всех троих не позволял мой физический ресурс. Но и со смиренным дитем все домашние задания мы разбирали каждый раз досконально. Другое дело, что на следующий день многое из материала, казалось бы, усвоенного вчера, опять становилось для сына непреодолимо трудным. И все приходилось начинать сначала. Буквы он путал, читал с великим трудом по слогам, предлагая свой вариант почти каждого слова. Написанное невозможно было прочитать, с трудом отыскивались знакомые начертания букв. Когда заучивали правила, таблицу умножения, я держала его тоненькие, смуглые ручки в своих руках, гладила их, и только в такой атмосфере мы могли хоть что-то запомнить. Конечно, гораздо результативнее было бы обучать его дома. Вообще такого ребенка надо бы иметь дома в единственном числе, и посвятить себя исключительно его реабилитации. Хотя, может, все не так однозначно, потому что ласковая сосредоточенность на нем, особое выделение среди других сразу портили его характер: отрок становился чересчур капризным, плаксивым. Хочешь не хочешь, пришлось уделять третьему сыну внимание наряду с двумя другими, тем более что они очень ревниво следили «за маминым любимчиком». Сейчас-то он уже может и сам за себя постоять, и даже быстро застегнуть рубашку на все пуговицы, и правильно завязать шнурки, а тогда… Хотелось его чуть ли не на руках носить, и в любых мальчишеских стычках без разбирательства держать его сторону.Любовь требует жертвОписала лишь некоторые обстоятельства нашего семейного обучения. Конечно, дети очень разные. Мы, родители, еще больше отличаемся друг от друга. Трудно найти семьи с одинаковым укладом. Но, думаем, наш опыт все-таки будет интересен тем, кто решится дело обучения собственного ребенка взять в свои руки. Какие же выводы можно сделать из нашего опыта? Во-первых, если возникает ситуация, связанная с отставанием ребенка в школе по болезни, в результате его неадаптированности к режиму школьной жизни, из-за серьезных проблем с поведением или взаимоотношениями с одноклассниками или педагогами, а также по другим важным причинам, то у родителей, имеющих высшее образование, всегда есть возможность стать учителями своих детей. Безусловно, мамы или бабушки-педагоги могут отважиться на это. Особенно в начальном звене и просто в силу своей уверенности, что в условиях семьи, где, как правило, больший психологический комфорт, они дадут своему ребенку знания и учебные навыки лучше, а может, и быстрее, чем в школе. Во-вторых, принимая решение о домашнем обучении, нужно понимать: если нет в семье образованной, здоровой и самоотверженной бабушки, то папе или маме обязательно придется прекратить на время трудовую деятельность. Но что делать, бывают такие форс-мажорные обстоятельства, когда ребенка ни в коем случае нельзя оставить наедине с его проблемами, преуменьшать их значимость было бы беспечностью. В редких случаях крупные проблемы «рассасываются» сами собой… Любовь всегда требует жертв, любовь по сути своей — величайшая и чистейшая жертва. Тем более любовь к ребенку. В-третьих, важно осознать, что давать ребенку уроки, попутно занимаясь домашними делами, не получится. В нашей семье в тот период груз основных бытовых проблем взяла на себя младшая дочь, которая училась заочно и жила с нами. Во всевозможных практических нуждах помогала и старшая дочь, она же отвечала за курс иностранного языка… То есть в семье, которая берет на себя функции школы, должны быть достаточно крепкие тылы, особенно если ученик не один и параллельно существуют нешуточные вопросы, связанные со здоровьем детей. В-четвертых, мамам и папам требуется избегать чувства гиперответственности за учебу своего чада, чтобы исключить чрезмерное, а то и непосильное напряжение сил — ребенка и своих собственных. Если вы взялись за обучение по форме семейного образования, это совсем не значит, что отныне ваш ребенок должен по всем предметам иметь оценку не ниже четверки. С одной стороны, не нужно давать разгула своему самолюбию и самоутверждаться за счет ребенка. С другой стороны, не надо комплексовать: ребенок, даже обучаясь в школе, у самого прекрасного предметника, мог бы иметь ту же самую тройку по математике, по физике или по русскому языку. Старайтесь учить так, чтобы раскрыть способности своего чада и привить ему навыки умственного труда, используя все возможности индивидуального подхода. Может, посеянное вами взойдет не так быстро и не так дружно, как хочется. Но если не посеешь, то не взойдет совсем ничего. В-пятых… Да, индивидуальный подход в обучении, без сомнения, всегда имеет более высокий коэффициент полезного действия. Но, наверно, в большинстве случаев семейное образование может быть использовано лишь на каком-то временном этапе обучения, особенно если это не связано с проблемами здоровья. Как правило, подросток помимо знаний нуждается в соответствующей возрасту социальной среде, общении не только в свободное время, но и в процессе учебы со сверстниками, видении себя, своих успехов и неудач на общем фоне.Прежде изучите законы!В заключение хотелось бы немного сказать о нормативно-правовой базе освоения общеобразовательных программ путем семейного обучения. В соответствии
