Известный тюменский философ и поэт рассказал "Вслух.ру" о своих стихах, ведении ЖЖ, а также радостях и печалях.
У этого человека море друзей не только в России, но и по всему миру. Он — преподаватель университета, доктор философии, великолепный поэт и писатель. Статья о нем есть в Википедии. Мы пообщались 3 марта, в день писателя. Но, прежде чем перейти к интервью, хочу немного рассказать о том, каким я вижу этого человека.
Я не помню его в моей нефорской юности, особенно в 90-х. Хотя знала о нем кучу фактов: что неординарнейшая личность, автор текстов панк-группы «Инструкция по выживанию». Очень мне нравилось начало одной песенки — «Я надену красные трусы. Я вскочу на белого коня. И промчусь вдоль лесополосы. Так, что х. н догоните меня…». Бодрило. Помню его приходящего на киноклуб с легендарной Янкой — солисткой «Великих октябрей».
Потом, скорее всего, пересекались на дне рождения ещё одного именитого тюменского деятеля — Мирослава Бакулина, где собиралась вся старонефорская наша братия.
Начала читать его активно в интернет-журнале Топос где-то в 2003-м, потом зафрендила в Живом Журнале, куда Топос практически весь перебрался. Вот там-то я и ощутила весь объем мощи этого гения — Вовы Богомякова. Его ежедневные блистательные опусы — море самой разнообразной и всегда интересной информации, шикарнейшие шутки-прибаутки, стихи, впечатления от путешествий, фильмов, концертов…
В журнале запечатлена практически вся его жизнь — можно каждый день быть с ним рядом. Читать его переписку с френдами тоже здорово, потому что там — мои любимые вытворяшки: каламбуры, совместные с френдами импровизации-рифмы… Гениальнейший журнал огромнейшей личности.
Приуныл, задавил быт — читай Богу, и — глоток воздуха, и — можно дальше жить и радоваться: «Поехал я в лес подышать. Увидел берёзки, обнял их и говорю (как Шукшин в фильме „Калина Красная“): „Здравствуйте, невестушки!“, Увидел сосны, обнял их и говорю: „Здравствуйте, женишки!“, Увидел осины и не придумал, что сказать, поздоровался и дальше поехал». Или из недавнего: «Колол я сегодня лёд по крышам, но совсем недолго. Смотрел я сегодня восхитительный фильм Satantango, правда, недолго (работать надо). Но вам Satantango смотреть не рекомендую, а то вы ещё впадёте в депрессию и съедите все хозяйские конфеты».
Ну, а теперь, собственно, само интервью.
— Твои стихи называют метафизическими, потусторонними по отношению к симулякрам, а на самом деле они какие? Ты бы мог так абстрагироваться и сказать — сверху глядя или со стороны — какие они? Литературоведом поработать…
— Они совершенно… реализм такой. Единственно, бывают сказочные сюжеты, но они тоже не потусторонние, мне кажется. Такие, связанные с алкоголем, взятием бутылки, с какими-то событиями. Ничего там такого запредельного нет, там реализм какой-то. Ну, не знаю, какой, какой-то, наверное, реализм.
— В ЖЖ у тебя недавно прочла, что ты — крайний индивидуалист, но не чураешься общества и любишь людей, которые тебя окружают…
— Ну да. Я сочувственно к ним отношусь, жалею их. Основное чувство, которое мною движет, — это жалость. Мне многих людей жалко, я пытаюсь им что-то сделать, ну, а так они особо-то и не нужны. Но иногда хочется поговорить, провести время…
— А эпитеты «народный поэт», «поэт экзистенции» — не соответствует тебе, придумки какие-то?
— Я не знаю, почему я народный. Говорят, «аутопоэтическая речь», когда там поток сознания. Нет таких стихов, в принципе, всё у меня понятно, того, чего нельзя понять — нет. В этом смысле — да, народный.
— Раз индивидуалист, наверное, одиночество ощущаешь. Как награду.
— Ну да. У меня такая работа: вокруг большое количество людей, и лекцию читаешь на большую аудиторию, поэтому, конечно, как и каждому человеку, необходимо посидеть где-то спокойно, погулять. Ну или кого-то беру с собой, мы гуляем, идем кофе пьем.
— Говорят, человек не одинок, когда он с Богом. Ощущаешь присутствие?
— Ну, это как долг мой. Ты что-то должен для Бога делать, я думаю. Он нуждается в людях, и мы что-то для Него делаем. Ну и потом, это как верность. Если говоришь человеку, что ты его не оставишь, то ты его и не оставляешь, как и Бога, ты ему помогаешь, ты с ним проводишь время, хотя, может, ты ему особо-то и не нужен. Богословски говоря, нужен, да, и Богу, и человеку. Если уже человек сделал свой выбор, так он его и держится — этого выбора.
— Что касается ЖЖ — какие у тебя ощущения? Для меня это уже как подсада. Я даже всякую чушь о себе уже не могу не написать, зависимость от дневника некая. А для тебя как? Или ты пишешь, чтобы людям рассказать что-то интересное?
— Ну, как бы наполовину. Есть какие-то вещи, они — момент дисциплины. И как момент дисциплины я ежедневно пишу 6 постов, когда даже мне не хочется или у меня нет условий, как сегодня. Но все равно я буду писать, пусть маленькие тексты. Но, с другой стороны, мне, конечно, приятно, если кому-то это нравится читать. Наполовину: и для себя это делаю, и для других.
— Набоков сказал: «любые события и действенные эпизоды порой видятся лишь поводом для их блистательной вербальной фиксации». Ведь так это всё для писателя?
— Ну, да. Оно так всё время идет. И какие-то вещи приобретают некую свою оформленность, когда ты их описываешь или когда ты о них говоришь.
— Ну и немного о последних твоих событиях — о путешествиях, как ты сейчас в отношении этого всего себя чувствуешь?
— Мы стараемся куда-то ездить, путешествовать. Но не всегда это удается из-за многих причин, из-за работы, например. Последнее — ездили в Заболотье в сторону Тобольска. Там татарские деревни, куда трудно добраться по зимнику. Ребята — экспедиция — ездили работать, а я с ними прокатился. Посидел у муллы немножко, чай с ним пили. Второе — в Москву на спектакль по Мирославу Немирову (талантливейший андеграундный Тюменско-московский поэт и прозаик. — Авт.). Гузель, его вдова, просила, девочка, которая написала этот спектакль, просила. Мне было не очень просто туда поехать. Но поехал — и оказалось, не зря. Не сказать, что получил удовольствие, но было ощущение, что совершил правильный поступок (Володя там читал свои стихи и стихи Немирова — как часть спектакля «ОСУМБЕЗ.РЕА-НЕМИРОВ», сочиненного драматургом Риной Денисовой).
— Для друзей, для памяти.
— Ну, да: я видел там друзей и деятелей культуры: Артура Струкова, Порфиря Косоротова и Сашу Сашневу…
— Что для тебя радость, что — печаль?
— Печаль мне приносит смерть близких людей. Все с этим сталкиваются, это непросто. Ещё более непросто, когда видишь, что люди пока живы, но вот-вот умрут, и ты чувствуешь свою вину, что якобы что-то можешь сделать. Но на самом деле нет. Пытаешься — и не получается. Ну, а радость — очень много радости: радость для меня ехать куда-то, путешествовать, радость купаться — я плавать люблю, радость по лесу ходить, грибы собирать…
— Стихи писать — радость?
— Ну, конечно…
…Интервью было — наскоком, за 15 минут — на холодной лавочке около здания универа, куда Вова спешил на работу. Не обессудьте за краткость. Читайте ЖЖ Вовы — там много всего жизнеутверждающего. Хочу немного ещё написать о моем к нему отношении. Он подарил мне две своих книги с автографами — прозу потока сознания. Само собой, гипероригинально, неповторимый Богин стиль и бездна юмора, именно такого, как я люблю — алисомански-зазеркального, приабсурднейше-привеселуще-словоигрательного. Визг и писк. Однажды я читала одну его повесть в вагоне по дороге на юга и всю дорогу неприлично хихикала, порой хихиканье переходило в истериальный ржач…
У него очень большая и очень добрая душа. Талант, интеллект, мобильность, востребованность как знаменитой личности в социуме. Он тонок, трогателен, порой даже по-детски раним, нежен и деликатен. Он по-русски широк-глубок-беспределен, щедр и доброжелателен.
Он всегда, посетив хорошее душевное мероприятие, напишет о нем похвальный отзыв. Он не оставит без внимания ни одного человека, к нему обратившегося, обязательно процитирует в своем журнале впечатливший его чей-нибудь пост. Ой, так всего много, что не опишешь… Это человек — эпоха, человек — оргАн, и одновременно очень кулуарный и тихий. Всеохватен. Вездесущ. Многомерен. И необычайно хорош…
Фото:
