Обозреватель "Вслух.ру" встретилась с вице-президентом медицинской палаты и поговорила о награде, каждодневной работе и новых идеях, которые определят будущее российского здравоохранения.
_Тюменский врач, профессор, доктор медицинских наук, председатель правления Тюменского регионального медицинского общества (ТРМО) Евгений Чесноков выбран вице-президентом Национальной медицинской палаты. Это произошло в рамках III съезда палаты в Москве 18−19 апреля. В свою очередь Тюменское региональное медицинское общество было удостоено звания лауреата премии Национальной медицинской палаты в номинации для общественных объединений медицинских работников «Территория взаимодействия». Обозреватель «Вслух.ру» встретилась с вице-президентом медицинской палаты и поговорила о награде, каждодневной работе и новых идеях, которые определят будущее российского здравоохранения._
— Евгений Викторович, расскажите, в чем состоит работа Национальной медицинской палаты, для чего она нужна?
— Главные цели ее существования — защитить врачебное сообщество и оградить пациентов от некачественного лечения и ошибок людей в белых халатах. Когда существующее здравоохранение перестало устраивать общественность, нашелся человек, который предложил некую альтернативу. Шесть лет назад Леонид Михайлович Рошаль объехал регионы России, выступал перед врачами с идеей создания врачебных сообществ, которые должны взять на себя большую часть полномочий департаментов и министерств. Речь идет о лицензировании, образовательной деятельности, аттестации, аккредитации, экспертизы проведения медицинских процедур.
Наше руководство откликнулось на призыв, и мне было предложено заняться созданием областного врачебного сообщества. Первое время было сложно понять, куда двигаться, но время это исправило. Мы юридически оформились почти пять лет назад и после стали одними из 30 учредителей Национальной медицинской палаты под руководством Рошаля.
— О чем в первую очередь удалось договориться врачам-общественникам с властью?
— Мы убедили власть, что врачам необходимо непрерывное медицинское образование, а не единственный за пять лет выезд на учебу. Раньше главврачи отправляли сотрудника учиться, платили за его обучение, платили ему зарплату, брали на его место человека… Проще учить работников непрерывно, устраивать конференции и семинары, проводить образовательные циклы на месте. И затраты намного меньше.
— Практически все врачи региона состоят в вашей организации. Чем вы им помогаете? Каковы ваши функции?
— Одной из наших обязанностей стала аттестация медицинских специалистов. Раньше этим занимались в департаменте здравоохранения. Любого врача, например, гастроэнтеролога, аттестовывала комиссия в составе хирурга, инфекциониста, дерматолога… Я долго убеждал департамент, что это необходимо изменить.
Сегодня врачей аттестует профильная комиссия. Наставник представляет собранию нового доктора, дает воспитаннику характеристику и ручается за него. Принципиальный этический вопрос — общее голосование. После него мы не имеем права говорить: этот доктор нехорош.
— С 2016 года все врачи должны проходить аккредитацию. Чем это отличается от аттестации и лицензирования?
— Аккредитация — та же самая лицензия, только ее получает не медицинское учреждение, а сам врач. Фактически, врач становится субъектом права. Процесс лицензирования будет касаться исключительно санитарных норм лечебного учреждения, а аккредитацию на свою медицинскую деятельность будут получать непосредственно врачи. То есть у главврача есть только стены. К нему приходит торакальный хирург — в больнице автоматически открывается деятельность «Торакальная хирургия», ушел хирург — деятельность ушла.
Работать таким образом будет гораздо легче, но повышается личная ответственность врача. Поэтому ему необходимо как-то страховать профессиональную ответственность.
— Страхование профессиональной ответственности — вопрос актуальный. Иски против крупных лечебных учреждений нынче не редкость.
— Юридическая грамотность населения растет. Врачебные ошибки, конечно, существуют, но, скажем прямо, многие люди пытаются на этом нажиться. Те иски, которые подают против больших лечебных учреждений, составлены профессионалами. И при этом страховая компания врачебному сообществу не помощник — она никогда не будет страховать моральный ущерб.
Посовещавшись в Национальной медицинской палате, мы решили основать общество взаимного медицинского страхования. Это такая касса взаимопомощи. При наступлении страхового случая деньги берутся оттуда, если деньги не понадобились — все получают свои взносы обратно.
Первое в стране общество взаимного страхования создано в Тюменской области в ноябре 2013 года. Пока оно не заработало в полную силу из-за некоторых противоречий в законодательстве. Но вскоре мы получим лицензию, и все встанет на свои места. Средства фонда планируется направить, прежде всего, на решение вопросов на досудебном уровне.
— Есть ли у Национальной медицинской палаты идеи, как снизить количество жалоб пациентов?
— Говорю как главный врач: мы получаем массу жалоб, среди них есть обоснованные и необоснованные. При этом на любую, даже самую странную, я обязан ответить, предоставив различные выписки, стандарты лечения, аннотации препаратов и так далее. На одну необоснованную жалобу мои специалисты теряют целый день! В рамках обсуждения общественного договора между врачами и пациентам у меня родилась идея — отдать первичную экспертизу жалоб самим пациентам! Пусть комиссия пациентской общественной организации решает, какие жалобы исходят от «кричащих», а какие — от «здравомыслящих». Так мы снизим поток на 50 процентов. Понятно, что никто не будет работать на общественных началах. Финансирование такой комиссии необходимо возложить на страховые компании.
— Может быть, у вас есть и решение проблемы нехватки врачей на селе?
— Я много думал об этом. Непонятно, почему молодых врачей стремятся «запереть» в деревне на целых пять лет. Они берут миллион, а у самих просто ужас в глазах. Многие возвращают деньги и едут обратно в город. А что если изменить возрастной ценз? Пусть верхней возрастной границей будет 50 или 55 лет. Одновременно можно задействовать программу «Доступное жилье на селе»: врач захотел перебраться в деревню — помогите, но не деньгами, а постройте дом и дайте кусок земли. Таким врачам за счет регионального бюджета можно добавить коэффициент к пенсии. Я вас уверяю, при таких условиях в Тюмени наберется необходимое количество врачей, которые закроют потребность области в сельских медиках.
Я спросил у своих коллег на планерке: кто-нибудь поехал бы? Трое из 60-ти подняли руки! Дайте поработать тем, кто наработался в городе, надо закрывать потребности за счет зрелых людей.
— Евгений Викторович, что вручение премии Национальной палаты значит лично для вас и для сообщества, которое вы возглавляете?
— Прежде всего, это признание труда. Врачи начинают проникаться нашими идеями. Они как никто другой знают все плюсы и минусы существующей системы, знают, что должно быть в системе усовершенствовано. Мы пытаемся создать медицинское общество, к которому будут прислушиваться. Весь свой опыт облекаем в текст, мы готовы ими делиться. На съезде ко мне подходили люди, которым пригодились наши наработки, они говорили «спасибо». Это очень приятно. В каком-то смысле, мы сумели проторить им путь.
— А новая должность тоже была ожидаемой?
— Как раз нет! Я не был уверен, что это произойдет. После я подошел к Леониду Михайловичу Рошалю и спросил: а что я теперь должен делать-то? Он сказал: работать! Теперь я представляю Национальную медицинскую палату во всех советах министерства здравоохранения, и продолжаю отстаивать интересы простых врачей.
