Тюменский ученый провел трое суток в гостях у людоедов

_Тюменский ученый и исследователь, генеральный директор научно-производственного объединения «Тюменькриобанк» Сергей Гольцов недавно вернулся из самой опасной экспедиции в своей жизни. Вряд ли можно себе представить что-то более страшное, чем поход в джунгли, где больше всего следует опасаться не ядовитых пауков и змей, а стрел каннибалов. Причем это не те «первобытные» племена, которые показывают богатым туристам, а самые настоящие, обитающие в отдаленной от цивилизации южной части архипелага Папуа Новая Гвинея. Как и тысячи лет назад, папуасы живут в каменном веке._

— Сергей Викторович, расскажите о цели экспедиции, в которой вы приняли участие?

— Мне интересен процесс биоэволюции, я его изучаю как раз во время таких экспедиций. Любыми способами я стремлюсь попасть туда, где зародилась жизнь. В составе экспедиции два года назад я был в Танзании в ущелье Олдувай. Именно там были найдены останки древнейшего предка человека. Совершенно ясно, это уже доказанный факт, жизнь на Земле зародилась на экваторе, в тропиках, где среднесуточные и среднегодовые колебания температуры не превышают 1,5 градуса и держатся на уровне + 37-38 градусов Цельсия, при 100-процентной влажности, таким образом созданы все условия для большого количества мутаций, а это, в свою очередь, дает самое больше видовое разнообразие растений, насекомых и животных, которые в дальнейшем, согласно теориям Ламарка и Дарвина, выживают или нет.

— Почему вы отправились именно в Папуа Новую Гвинею?

— Потому что именно здесь, в единственном месте на планете, сформировалась природная резервация. Она, кстати, как раз находится на той же широте — от 2 до 6 градусов южной широты — где зародилась жизнь на земле. Предки нынешних пигмеев и папуасов, австралопитеки, придя на эту землю, оказались отрезанными от Австралийского континента из-за тектонического разлома плит, и все это время жили в изоляции. Они не имели возможности продвигаться на север или на юг, и в то же время оказались в идеальных климатических условиях, жизнь на острове не развивалась: ни культурно, ни социально, ни биоэволюционно, сохранившись, по сути, в своем первозданном виде.

— В Австралии ведь тоже были первобытные племена, когда ее открыли?

— В Австралии жизнь людей все-таки развивалась, потому что на континенте разные климатические условия, к которым нужно приспосабливаться. К примеру, если вам холодно, значит нужно больше есть мяса, значит нужно убить мамонта, одному мамонта не убить, только сообща, а любой коллектив не может существовать без иерархии. Есть иерархия, начинается борьба противоречий, идет развитие. В Папуа игры противоречий нет, бороться тебе не с кем, идти тоже некуда и незачем, потому что у тебя 38 градусов тепла в любое время года, ты даже тень не отбрасываешь.

— Простите, как это?

— Солнце все время стоит в зените, весь день на тебя вертикально светит солнце, а вечером садится за горизонт, причем очень быстро. Темнеет так быстро, как будто в комнате выключают свет. И 100-процентная влажность. Ты достаешь чистую футболку из гермопакета, надеваешь ее — ровно пять минут и футболку можно выжимать, потому что она уже вся мокрая.

— Сергей Викторович, что вас больше всего поразило на острове Новая Гвинея?

— Отсутствие млекопитающих. Удивительно, но на этом острове никогда не было зверей. Есть все мыслимые виды насекомых, пауков, пресмыкающихся: вараны, крокодилы, ящерицы, змеи, гекконы. На острове обитает птица Казуар, в высоту до 1,2 метра. Это одно из древнейших существ на земле, сохранившихся со времен динозавров. Птица похожа на страуса, не летает, зато хорошо бегает, ударом ноги способна убить человека. Так же на острове 40 видов летучих мышей и лисиц. И всё. Никаких приматов и прочей живности на острове не было никогда!

— Отчасти это объясняет склонность туземцев к поеданию себе подобных. Как же вам удалось к ним попасть и, вообще, насколько опасной была эта экспедиция?

— Сейчас Папуа Новая Гвинея в политическом отношении разделена на две части: западная часть архипелага относится к Индонезии, самой крупной мусульманской стране на планете, в которой проживают 250 миллионов жителей. Нас же интересовала южная часть острова, где обитает около 900 племен, не имеющих никакого понятия об остальном мире, «застывших» в каменном веке. Попасть в южную часть острова довольно сложно: мы совершили девять перелетов на самолетах в одну сторону. На юге Папуа есть место у реки Брасса, за которым в джунглях за вашу безопасность уже никто не отвечал. Здесь находится «Полиция по каннибализму». Кстати сама река Брасса появилась на карте всего 40 лет назад. Именно в этих краях был убит и съеден сын американского миллиардера Рокфеллера, приехавший в Папуа в качестве миссионера. Его съели речные папуасы Асматы, более известные как охотники за головами.

— Наверное, было очень страшно заходить в джунгли?

— Полицейский, который нас провожал, вполне серьезно прощался с нами навсегда. Сейчас, конечно, мне об этом легко говорить, но тогда я испытал глубокий шок. У нас не было никакого оружия — только спутниковый телефон для подачи сигнала «SOS», чтобы нас по нему могли вовремя найти и эвакуировать. На небольших деревянных лодках мы прошли по реке Брасса, кишащей крокодилами, 170 км. Потом еще 40 км вглубь джунглей. С трудом мы продвигались сквозь чащу тропического леса, прорубая себе путь мачете, в день проходили не более пяти километров.

Высота деревьев от 30 до 50 метров. Сверху густая зеленая шапка, внутри настоящий парник. Высокая влажность. Дышать практически нечем. Плюс ко всему вокруг тебя все шевелится и ползает. Благодаря профессиональному географу Дмитрию Черняховскому, который более 30 лет водит научные экспедиции и знает о тропиках все, мы были подготовлены к походу и усвоили для себя несколько правил поведения, которые старались соблюдать в джунглях. Самое главное — никогда не останавливаться. Ты должен постоянно что-то делать, шуметь, идти. Просто остановиться и стоять на одном месте нельзя. Если ты остановился, то через считанные мгновения по тебе либо кто-то ползет, либо уже кто-то сидит и откладывает личинку. Невероятное многообразие насекомых, все это кишит и видит тебя впервые. В палатке ты осматриваешь всю одежду, уничтожаешь насекомых и только потом готовишься ко сну. И так каждый вечер. Да, еще: если ты идешь сквозь джунгли и падаешь, никогда не хватайся за лиану, потому что ею может оказаться змея, которая вот так, свесившись, спит на дереве.

Еды никакой нет. Все наши запасы быстро иссякли или испортились от жары. Переход сквозь джунгли был самой изнурительной частью экспедиции, хотя я считаю себя достаточно подготовленным, 10 километров пробегаю за 50 минут. До этого перехода я весил 78 кг, а когда вернулся — весил уже 69 кг. Это был настоящий экстрим, многие участники экспедиции постоянно травмировались. У меня с собой была аптечка, так вот, домой я ее привез пустой. Нас постоянно кто-то кусал, мы вытаскивали друг у друга занозы по 10 см длиной, постоянно зашивали раны на ногах. В то же время в джунглях невероятно красиво. Мы были шокированы, когда неожиданно увидели распустившиеся цветы, точно такие же, как в фантастическом фильме «Аватар».

— Сергей Викторович, как вам и другим участникам экспедиции удалось пообщаться с каннибалами и не попасть к ним на обед?

— Эта экспедиция состоялась только благодаря тому, что Дмитрий Черняховский хорошо знаком с одним из представителей племени караваев, которого католики-протестанты нарекли Антоном. Он был нашим проводником и гарантом нашей безопасности. Антон нас заверил, что своих они не убивают. Без него бы мы просто не отправились в джунгли. В один из вечеров, сидя у костра, в джунглях мы разговорились с Антоном.

Причем наш диалог проходил следующим образом: вопрос с русского переводился на английский, с английского на индонезийский, с индонезийского на каравайский. Ответ шел обратно по цепочке. Тем не менее даже при таком «глухом телефоне» мы старались все четко для себя уяснить и узнали много нового и шокирующего из жизни нашего проводника. Антон рассказал нам, что когда он был в племени, племя, с которым они враждовали, — капаяки — украли его сестру, и он поклялся убить капаяка. Четыре года назад он, говорит, убил капаяка и съел его. «Как съел!?» Этот человек пробыл с нами уже две недели, вместе с нами он ест, спит с нами в одной палатке, и он же гарант нашей безопасности. И тут выясняется такое!

Мы не успели еще отойти от первого шока, как Антон начал рассказывать дальше. По его словам, капаяки пришли мстить, но его родители были ослаблены и не смогли убежать в джунгли. Тогда Антон принял решение и тут же его исполнил: чтобы душа родителей не досталась капаякам, он пробил родителям головы и высосал у них мозг. Наш проводник показал, как он это сделал: в виске пробил дырку и такую же дырку пробил с другой стороны — знают где бить. И высосал мозг, как сгущенку из банки. Мы в ответ: «Как родителей съел?» Ответ поразил своей уверенностью: «Чтобы их душа не досталась врагу, я забрал ее с собой». И это нам говорил человек, который считается цивилизованным. О том, что нас ждет впереди, мы могли только догадываться.

— Интересно узнать, как вас встретили караваи?

— С натянутым луком и направленной на нас стрелой из чащи леса. Когда мы окончательно выбились из сил, когда пот заливал глаза, когда ноги были все в ранах, в пути я еще напоролся на саговую колючку, проткнул себе губу, она распухла и начала гноиться, при такой влажности раны начинают мгновенно загнивать, неожиданно я почувствовал, что на нас со стороны кто-то смотрит. Присмотревшись, увидел в полутьме пару желтых глаз и … нацеленную прямо мне в лицо стрелу. Я шел след в след за Антоном и осторожно его позвал. Тот сказал что-то на своем языке тем, кто спрятался в чаще. Только после этого караваи опустили луки и мы смогли вздохнуть свободнее. Туземцы смотрели на нас, как на пришельцев: нас постоянно рассматривали, трогали пальцами с пятисантиметровыми ногтями нашу кожу, волосы. Сами все с ног до головы в язвах и грибковой инфекции. Понятно, что здесь нет никакой медицины, санитарии и даже элементарной гигиены.

Антон пояснил нам, что его сородичи впервые видят белых людей. Но меня поразило больше не это. Если караваи смотрели на нас как на инопланетян, то на нашего помощника, горного папуаса из племени Яли, которого мы взяли с собой в экспедицию, смотрели, как на… еду. В буквальном смысле у них текли слюнки.

Племя Яли живет на севере Папуа. Это племя считается более менее цивилизованным. У них одежда, как у масаев в Африке, у кого-то даже были мобильные телефоны. Когда мы были в гостях у Яли, они сильно удивились, узнав, что мы направляемся к караваям. «Да вы что, — восклицали папуасы, — они же каннибалы!» «Вы же еще совсем недавно тоже были каннибалами», — замечаем мы. Ответ удивил: «Зачем так говорить. Мы нормальные — мы едим только ладони». И в этот момент ты понимаешь, что все это происходит на самом деле, это не бутафория, которую показывают туристам или «киношникам», тут нет ритуальных плясок, которые мы привыкли видеть с экрана телевизора или в Интернете.

Действительно, в Папуа есть «дикие» племена, куда привозят туристов, и при них «каннибалы» поедают какую-нибудь свинью, за твои деньги. И этот «спектакль» выдается за правду. Мы же оказались в реальном мире, который описывал Миклухо Маклай, в котором погиб и был съеден сын Рокфеллера. Проплыв 170 км по реке Брасса мы на самом деле боялись заходить в джунгли. И тут наш проводник Антон поведал нам, что опасаться нападения каннибалов нужно было еще на реке. Мы как раз проплывали по территории воинственных асматов и капаяков. Они могли расстрелять нас из луков в любой момент, а здесь мы на территории караваев, и вам, мол, уже нечего бояться. Только благодаря Антону мы нашли в джунглях караваев и они нас не перестреляли и не съели. Более того у нас была возможность в течение трех суток жить вместе с караваями и наблюдать за их бытом, ритуалами, знакомиться с их принципами жизни.

— Что собой представляют караваи?

— Караваи невысокого роста, не более 150-155 см. Все коренные обитатели Папуа обладают характерными чертами лица — только у них, как у австралопитеков, мощная нижняя челюсть. Из одежды у мужчин лишь маленький листик, либо скорлупка от ореха, либо высушенная тыква, закрывающие половой член, у женщин в лучшем случае на поясе соцветие от пальмы в виде юбки. У всех аборигенов на поясе ротанговая нить, с помощью которой они добывают огонь. Зажигалка не даст огня из-за высокой влажности — все пропитано сыростью. Ротанговая нить во время трения сначала высушивает дерево и только потом его воспламеняет. Огонь добывают за минуту. Я же не мог разжечь огонь зажигалкой даже за 10 минут. Живут караваи в домах, построенных на верхушках самых высоких деревьев. Это позволяет им выживать во время войн с соседними племенами. С высоты можно эффективно поражать врагов из лука, из которого, кстати, туземцы очень хорошо стреляют.

— Чем питаются туземцы?

— До сих пор в племени караваев существует каннибализм. В джунглях нет той еды, которой привыкли питаться европейцы, её нет в принципе. Если асматы и капаяки, живущие у реки, ловят рыбу и крокодилов, то караваи, обитающие в глубине леса, едят насекомых, которых собирают торбами, пока идут по тропе. Едят разных пауков, других насекомых, похожих на саранчу, жуков, кузнечиков, цикад, одним словом, все что шевелится и ползает. Пойманных насекомых запекают в саговой муке, которую получают из ствола саговой пальмы. Раз в две недели караваи валят пальму и выдалбливают из нее мякоть, из которой добывают около 40 кг крахмала. Крахмал служит основой для выпекания саговых лепешек. Их запекают вместе с насекомыми или личинками сагового долгоносика. Личинки — это крупные белые черви. Сначала мы их ели сырыми, потому что еще в пути, когда шли к караваям, у нас кончились припасы, очень хотелось есть. Просто откусываешь голову личинке и съедаешь ее. Поначалу морщились, но быстро привыкли.

— Как на вкус личинки?

— Мерзость, конечно! Трудно даже с чем-то сравнить. Это и не креветки, и не устрицы, но в саговых лепешках личинки становятся сладкими на вкус.

— А людей караваи едят, потому что им не хватает белка?

— В какой-то мере да, хотя у насекомых тоже есть белок, его особенно много в личинках. Но, я бы сказал, что людей они едят только тех, кого добыли в постоянных войнах между племенами.

— Сергей Викторович, к каким выводам вы пришли, наблюдая за жизнью караваев?

— Основа жизни племени караваев, как и других диких племен в Папуа — это женщина, которая является самой большой ценностью. Мужчины занимаются лишь охотой и выполняют репродуктивную функцию, а женщина работает, тащит на себе все хозяйство и рожает детей, в том числе для поедания. Поэтому за женщин в джунглях бьются, из-за них начинаются войны, в то же время женщину могут украсть, продать или обменять, как скот, на оружие или украшения.

У туземцев нет понятия любви, нет понятия «удовлетворить женщину», они не понимают этого, потому каждый половой акт приводит к оплодотворению женщины. Этот факт, конечно же, представляет интерес с научной точки зрения. В нашем мире этого нет. С другой стороны аборигены живут в среднем 40 лет. Все это время мужчины, как и в мире животных, на протяжении всей жизни способны к оплодотворению, поэтому в основном поедают мальчиков, запекая в саговых листьях — конкуренты мужчинам не нужны. Вопрос о том, сколько тебе лет, ставит караваев в тупик. У туземцев нет понятия времени и летоисчисления. Единственное, что для них имеет значение, — при достижении совершеннолетия каждый юноша должен пройти обряд инициации: убить врага и принести в племя его детородный орган, либо голову, либо нижнюю челюсть. Только после этого он имеет право называться мужчиной.

Удивительно, но в Папуа есть и племя амазонок, которые живут в горной части. Раз в год амазонки спускаются в джунгли и лесные папуасы вступают с ними в половые связи. Этот процесс амазонки контролируют очень жестко, приставив к голове папуаса стрелу с натянутым луком. Половой акт длится около 10-15 секунд. Амазонки также занимаются каннибализмом — поедают всех рожденных мальчиков, оставляя себе только девочек.

— Сергей Викторович, при вас как себя вели каннибалы?

— К счастью, при мне никого не убивали, но я видел кости и останки и понимаю, как всё это происходит — точно так же, как у нас, к примеру, готовят барана. Для них это такое же привычное дело.

— Вы прожили трое суток в племени каннибалов. Наверное, этот факт сам по себе жуткий. Не страшно было спать?

— Мы спали по очереди. Один из участников экспедиции постоянно находился на дежурстве. Конечно, в случае опасности это вряд ли нам помогло бы.

— Была ли какая-то агрессия со стороны туземцев?

— Был один момент, когда караваи «ощетинились». К счастью, все обошлось благодаря Антону. Как вы видите, на всех фотографиях с караваями у меня такое хмурое лицо. Сам по себе я человек улыбчивый, доброжелательный ко всем. И это нас чуть не погубило. Ко мне подошел Антон, отвел меня в сторону и настойчиво произнес: «Перестань улыбаться!» Оказалось, что для караваев улыбка — это оскал, демонстрация зубов, это агрессия, поэтому они долго не могли понять, почему я на них скалюсь и уже начали, было, волноваться. Едва не начавшийся конфликт был улажен.

— Есть у караваев какие-то принципы, понятия о добре и зле?

— У них отсутствуют многие принципы, на которых построено наше общество, — у них нет игры противоречий, нет доброго и злого духа, ада или рая, нет понятий любви и ненависти. Я задаю вопрос поющему человеку: «Кому ты поклоняешься?» Он мне отвечает, что славит злого духа, просит не трогать его друзей, которые идут по джунглям. Спрашиваю: «А есть добрый дух?» Ответ: «А кто это?» Поразило и то, что черепа своих предков караваи используют в качестве подушек в своих жилищах. Как они считают, в них живет дух, и он позволяет им становиться умнее.

Надо сказать, что правительство Папуа Новая Гвинея постоянно пытается контролировать ситуацию с папуасами. Политика ведется двумя способами. Во-первых, если в правительстве видят, что в джунглях разгораются большие конфликты и войны и кровь, как говорится, льется рекой, на вертолетах прилетают военные и с воздуха силовым методом при помощи современного оружия «гасят конфликт». Для аборигенов вертолеты — это что-то вроде летающих птиц, которые их губят. Во-вторых, местное правительство в доступных местах строит поселки с щитовыми домами, давая возможность туземцам выйти из джунглей и сделать первый шаг к социализации. Однако никто в этих домах не селится. Мы видели эти мертвые деревни, в которых если кто и селится, то строители, которым негде жить. Папуасы же не хотят выходить из джунглей.

Продолжение следует…