В интервью «Вслух.ру» автор рассказал о том, как писалось произведение, высокой церковной цензуре и отказе от авантюризма.
В мае 2021 года довольно большим для России тиражом — 20 тысяч экземпляров — должен выйти роман тюменского писателя Сергея Козлова «Романовы: преданность и предательство. Роман-Калейдоскоп». Книга — о семье последнего российского императора и ее окружении. Позже по роману будут сняты сериал и полнометражный фильм. О нюансах работы, а также современной литературе беседуем с автором.
…Символично общаюсь с писателем в маленьком деревянном пристройчике-кафе на Литературном бульваре. Позже, когда сгоняю текст с диктофона, практически не правлю — речь у мастера выверенная, даже без любимых тюменцами инверсий…
— Книга отдана в верстку, обложка дорабатывается. Проставляются последние точки. Был замах издать больше чем 20 тыс. экземпляров, но коронавирус вносит свои коррективы. Хотя на обложке будет стоять моё имя, книга — огромный коллективный труд.
Сначала ко мне пришел продюсер Олег Урушев, подал идею и сказал: «Кроме тебя некому браться за Романовых». Я представлял себе и пласт, и объем — все-таки историк по образованию. И ещё представлял, как в меня будут лететь камни со всех сторон — белые, красные, голубые, синие, зеленые. Но пришел отец Владимир Петров, сразу со всеми дарами: «Так, служим молебен царственным страстотерпцам — всё, отвечаешь». Ну, вместе будем отвечать, о чем я и написал в авторском предисловии.
…Когда я взялся за труд, то понял, что мне нужно в Питер. И там нужен кто-то, кто поможет с документами, книгами. Таким человеком оказался мой давний соавтор Дмитрий Мизгулин. Когда-то он отказался от соавторства в романе «Вид из окна» (по нему ещё фильм сняли «Жених по объявлению»). А теперь он мне ответил на моё предложение: «Вообще это книга жизни. Впишусь». И благодаря ему я побывал и в Гатчине, и в Александровском дворце, и он нашел кучу документов.
В городе Серебряное, Ленинградская область
Я как историк знал, что лучший специалист по вопросу о семье Романовых — Владимир Хрусталев, исторический консультант. Он занимается темой более полувека, издал дневники императора, письма Михаила Александровича и его жены Натальи Брасовой. Издал их с такими замечательными комментариями, что это было лучшим подспорьем в нашей с Мизгулиным работе. Мы не раз встречались с ним.
…Если соблюдать хронологию, то сначала появился сценарий 12-серийного фильма. Но он не в формате наших каналов. Они же делают для обывателей кино. А я делал для умных. В итоге с режиссером переделываем уже третий драфт (проект). И когда Владимир Хрусталев прочел и сценарий, и роман, то сказал: «Я буду удивлен, если это вообще выйдет, но я очень хочу, чтоб это вышло, потому что впервые это вот так художественно, с размахом сделано».
— Автору хочется же (так обычно и бывает), чтобы в романе герой тебе начал диктовать свои повороты событий — свои поступки, а здесь же уже сценарий написан жизнью. Это же смирение нужно определенное — излагать изложенное.
— Безусловно. Пришлось затолкнуть себя очень глубоко. У меня была очень высокая церковная цензура. Марина Валентиновна Жилкина работала в журнале московской Патриархии, она сейчас — профессор Издательского Совета Русской православной церкви. Первое отношение — всегда холодное: «Кто посмел, кто взялся за тему?!» Потом она поняла, что у меня нет графоманского заскока по типу «у меня гениальный текст — как вы смеете соваться». Она делала ценные замечания: «У вас только что был матрос, а потом над водой уже держит в руках спасенного цесаревича кондуктор». А кондуктор — это звание матроса на царском флоте. Я понял, что надо пояснять.
Второй человек — тюменский православный деятель Тимофей Сайфуллин, он совершенно бесплатно выступил дополнительным корректором. Он не историк, но очень умный человек. И я со своей точки зрения считал, что написал очень просто, а даже для таких как он вышло сложно. Потому что деталей не знают, поворотов. И есть же авторская слепота! Пишу «Беглым по бегущим». Он говорит: «Это же тавтология!» Но я-то знаю, что это не тавтология, это совершенно правильная команда, которую бойцы поймут лучше, чем если бы командир произнес «товарищи, открываем беглый огонь по отступающим».
…Сначала я взялся писать роман (читателя-то как-то надо держать) с некоей долей авантюринки: контрразведчик из Сараево начинает свои действия — и понеслась… Но потом понял, что персонажей — 100 человек. И все — реальные (выдуманных там — три), их всех не раскрыть физически. Мы и назвали роман «Калейдоскоп». И вот когда собрался роман в форме калейдоскопа, Сайфуллин сказал: «Сергей Сергеевич, я понял — именно таким он должен быть, по-другому — нельзя. И мы сделали всё верно: автора — по минимуму, истории — по максимуму» …
Дима Мизгулин написал своими руками несколько эпизодов. И сделал замечание: «Пиши здесь по минимуму своим сюрреалистическим языком. Пиши просто». Мирослав Бакулин, когда был жив, помогал морально. Он говорил: «Сергеич, лучше тебя никто не сделает. Ты вообще плюнь на всех и делай, как ты видишь».
— Давайте немного отойдем от романа, поговорим о вас, о ваших пристрастиях, убеждениях. Что вам важно в литературе: современники, классики — что читаете, чем питаетесь. Кроме общения с друзьями, анализа истории есть же какие-то увлечения…
— Я не хочу выглядеть ни ханжой или каким-то суперправославным, но я периодически возвращаюсь к Новому завету, к святоотеческим текстам. Перечитываю апокрифы, сейчас книгу Еноха — очень интересно. Слежу за современным литературным процессом. Отношусь к мамонтам, которые читают толстые литературные журналы, хотя уже на их шрифт не хватает зрения.
С художником и писателем Михаилом Захаровым
Когда-то для меня был открытием Евгений Водолазкин с его «Лавром», но потом он стал писать слабее. Порадовал его друг Захар Прилепин с его ополченскими вещами — донбасскими. Я не в восторге от «Обители», не принял его четкого утверждения, что Есенин покончил с собой в его версии ЖЗЛ о поэте. Но книга о Леонове «Великий понедельник» — вот это да!
Открытием для меня стал наш русский мюнхенский писатель Киор Янев. Я успел выписать на Оzon его книгу «Южная Мангазея» — последняя была. Это очень умный метотекст — Джойс курит за углом, потому что русский язык богаче.
Я с удовольствием читаю главного редактора «Роман-газеты» Юрия Козлова, всё у него перечитал. Много читаю поэзии. Сегодня мне свои новые стихи прислал Владимир Богомяков. Миша Федосеенков, Володя Волковец, Дмитрий Мизгулин… Многие и многия… Я в потоке, но у меня всё меньше зрения и всё меньше времени…
— Сегодня, по словам философов, имеет место автохтонность, развитие местечковости. Пандемия закрыла выход в свет, и люди начали больше обращать внимания на то, что творится на местах. Стали больше читать своих, посещать, знакомиться, рецензировать…
— Я сейчас скажу парадоксальное. Я, наоборот, вырвался, вышагнул. Я начал делать программы с Белградом. Делаю программу с Ханты-Мансийском, Екатеринбургом, Тобольском, Москвой, Питером… Это искусствоведы обратили внимание на местное, потому что репродукции в интернете не дадут полного представления о произведении — надо прийти на выставку.
Кстати, с книгой то же самое по большому счету! Вот к нам приезжал Венко Андоновский — македонский писатель, у него есть замечательный роман — постмодернистский текст «Пуп земли». Он в Тюмени читал лекцию «Эротизм гуттенберговой книги». Я тогда подумал: «Что он там студентам вбивать будет, какая эротика, как бы чего не вышло?!» А он читал о том, что к книге надо прикасаться. Кроме того, что несет сам текст, книга несет чьи-то прикосновения, кто-то гербарий заложил, кто-то пепел уронил, кофе капнул, читая…
— Энергия читающих…
— Да. История самой книги. Кроме того, он говорил о тактильности. Когда читаешь, нужно трогать страницы книги. Как говорила профессор Ольга Четверикова, когда читаешь с экрана — работает только половина мозга. И включается только короткая память. Новая же книга дарит запах свежих страниц и типографской краски. Это тактильное, обонятельное восприятие…
— Я обещала вам, что не буду брать интервью, пока не почитаю ваши произведения. Почитала, поняла, что стиль не мой — он не такой изысканный, как мне нужно. Сюжеты — мужские, не для дамского чтения. Но мне зашло, после каждого рассказа в груди что-то екало и трепыхалось…
— Моя мать не летала в высшие сферы. Но она мне однажды сказала: «Если ты не будешь понятен народу, как Шолохов, то нафиг это нужно». Писать для избранных, носиться в компании с богемно-интеллектуальной элитой мне было неинтересно. Я их всех знал наперед. Мне стало скучно, я стал писать проще. Но с опытом того, что я в этом обществе обрел.
Я убежден в том, что если произведение искусства не царапает душу, не заставляет смеяться и плакать, то в какую бы интеллектуально-метафоричную обертку его не заворачивай, оно не несет высокой нагрузки перед Небом. Мирослав Бакулин ведь, с одной стороны, переигрывал в эти игры, но, когда я читаю «Всякое дыхание», то вижу, что где-то там игра, где-то панк, а где-то так долбанет по сердцу, что сидишь — руки опустил и думаешь: «Мирославушка, как же я тебя хочу обнять. Как ты мне сделал больно и светло одновременно!».
Вот это — литература. А когда мне говорят, что искусство ради искусства, то это искусство ради искушения, но не более того. Я когда-то, ещё в 1984 году, писал постмодернистские рассказы, когда ещё постмодернизма здесь не было. Но это игрушки. А вот когда я увидел, что моя мать плачет над моим рассказом — понял, что ради этого надо писать.
У меня есть своя формула — не искусство ради искусства, а искусство ради Иисуса. Кто-то может принимать, кто-то — нет, но для меня лучше Нагорной проповеди ничего в этом мире ничего не прозвучало. Можно кучу всего навешать. А там просто и доходчиво сказано, как человек должен относиться к человеку. Именно глубокое понимание этой проповеди позволяет мне сегодня относиться ко всем как к братьям и сестрам.
Фото:
Справка «Вслух.ру»
Писатель Сергей Козлов родился 28 мая 1966 года в Тюмени. Окончил Тюменский государственный университет по специальности «История». Служил в армии. Работал сторожем, музыкантом, учителем истории, текстовиком в рекламном агентстве. Был главным редактором общественно-политической газеты «Новости Югры», главным редактором журнала «Югра». Бывший Депутат Тюменской областной думы. Член Союза писателей России, Член Союза журналистов России.
Автор дюжины книг прозы, среди которых «Мальчик без шпаги», «Дежурный ангел», «Вид из окна», «ИОВ», «Сорок дней», «Мытарь», «Хождение за три ночи», «Время любить» и др.
Выступает также как сценарист. По повести Сергея Козлова «Мальчик без шпаги» режиссёром Константином Одеговым снят фильм «Наследники». Музыку к фильму написал композитор Алексей Рыбников. Произведения Сергея Козлова переведены на сербский, греческий, болгарский, азербайджанский языки.
