Про отношения с народом, традиции, гадания и наркотики.
Цыганка подошла возле «Ленты», когда мы уже загружали пакеты в машину. «Красивый ты парень, ладный, но глаза у тебя печальные. Горе у тебя, любовь неудачная, несчастлив в душе. Ай, дай сколько не жалко, всю правду тебе скажу!» В последний раз так цыгане обрабатывали меня лет пятнадцать назад. И уже тогда были на грани исчезновения с тюменских улиц как факт. И вот на тебе — опять. На вид женщине было лет шестьдесят (на самом деле оказалось за семьдесят). Одетая в типичное цыганское платье, с росписью и кружевами, она выделялась на парковке, как выделялся бы страус за кассой в «Пятерочке».
Минут пять наслаждался ее красивой речью, потом перешел в наступление: «Давайте так. Я вам заплачу — немного, но заплачу — а вы дадите мне интервью. Расскажете про жизнь, про традиции, про цыган в Тюмени в целом. Про стиль работы с людьми». Мария — так представилась цыганка — раздумывала недолго. Условий было два: не трогаем барона и никаких фотографий. На уговоры не поддавалась, торг был неуместен. Ну… Хоть так.
Пообщаться решили на остановке поблизости, можно посидеть, да и от чужих взглядов скрыты. А взглядов хватало: почти каждый зрелый (важное уточнение) прохожий, пока мы двигались к остановке, с любопытством осматривал необычную парочку: старую классическую цыганку и парня в шортах и футболке. Наверное, повела за угол, чтобы обчистить карманы без свидетелей. Мне было непривычно, а вот Мария вообще никак не реагировала. Привыкла.
— Мария — настоящее имя?
— Да, я же не таджик, чтобы называться чужими именами. Это у них Махмуд — Михаил, Сориджон какой-нибудь — Сергей. У меня это настоящее имя.
— Вы давно в Тюмени? Откуда приехали?
— В Тюмени уже больше пятидесяти лет, приехала из Молдавии. Там много цыган, только денег мало. По вероисповеданию православная, хоть и похожу на восточную бабушку.
— Холодно у нас?
— Сначала было холодно, конечно. Потом привыкла. А что делать? В Молдавии тепло, но денег нет. Тут холодно, зато можно жить, питаясь не травой.
— Вы одна живёте? Где?
— Ну почему, у меня есть семья, табор опять же, состоящий из нескольких семей. Есть дети, внуки уже взрослые. Мы живём недалеко тут, — неопределенно ведёт рукой Мария, — а вообще в Тюмени цыган много.
— Сколько?
— Откуда ж я знаю? В области явно несколько тысяч. В Тюмени если, то в Березняках живут люди, в Матмасах, Зарека. Мы не селимся в квартирах, у нас частные дома, стоят рядом. Живем дружными большими семьями. Все семьи и образуют табор.
— Какой основной заработок у цыган? «Золотить ручку»?
— Да Бог с тобой. Раньше цыгане часто на улице работали, подходили, общались. Никто не ворует, люди сами дают. Это ведь психология: как подойдешь, как заговоришь. Нас этому никто не учит специально, в университетах не изучаем. Все знания передаются от поколения в поколение. Сейчас пришло новое время. У всех есть паспорт, каждый гражданин России. Я вот пенсию получаю, все как полагается. Дети учатся, взрослые работают. Кто-то металлом занимается, кто-то на стройке работает. Может быть, кто-то и живет не по закону, но не мы точно. У нас это строго запрещено: не хулиганим, не дебоширим, не пьем алкоголь. Да и денег наличных у людей не осталось, все носят карты. Человек, может, и захочет помочь, но не пойдешь ведь с ним к банкомату.
— Тем не менее, вы ко мне подошли.
— Я — скорей исключение. Скучно бабушке, да и копейка лишняя не помешает. Хожу одна, ничего лишнего не говорю, в карман не лезу. С полицией, кстати, проблем у меня тоже нет. Да и что они сделают? Документы спросят? Паспорт покажу. Я гражданка России, закон не нарушаю. Раньше люди цыган не любили, могли и в драку вступить, боялись. Сейчас все поменялось, народ спокойнее стал. Но и денег на улице зарабатывается меньше. Когда пятьсот рублей за день получится собрать, когда тысячу. Редко больше.
«Молодой человек, — осторожно постучала пальцем по спине женщина лет шестидесяти, сидящая на остановке за моей спиной. — Не разговаривайте с ней, это же цыганка. Она вас обманет, будьте осторожны». С интересом смотрю на женщину: «Спасибо. А вас обманывали цыгане?» — «Меня нет, но вот у моей соседки один раз квартиру ограбили».
— Бывает и такое, — пожимает плечами Мария, — не разубеждаю никого, привыкла. Но в основном, подозрительное отношение к цыганам остается у людей постарше. Причем, самих никто не трогал, но каждый знаком с жертвой цыган или что-то где-то слышал. Молодежь или не обращает внимания, или фотографирует, как что-то необычное. Ну оно и понятно, молодые люди не застали прошлую работу цыган на улице.
— По какому принципу работали цыгане раньше?
— «Ты хороший человек, добрый парень. Выглядишь счастливым, но видно, что беда у тебя, несчастливая судьба» — кто доволен своей судьбой полностью? Всегда, даже у самого веселого человека, есть свои переживания. Есть что-то, что в душе его давит, душит. На это и делается ставка. Подходишь, говоришь проникновенно, переживая. Слушать начал — все, полдела сделано. А дальше вопрос техники. Просишь монетку, какую не жалко, гадаешь на руке, все, человек уже твой. Потом окажется, что порча на нем или недоброжелатель какой есть — у кого их нет, недоброжелателей-то?
— То есть, гадания — это все фикция, обман?
— Гадать мы учимся с детства. Нет такой цыганки, что не могла бы предсказать судьбу по руке или по картам. Это традиция, корни которой уходят вглубь самой цыганской культуры. Традиция, которая, надеюсь, никогда не исчезнет. Хотя время покажет. Цветные красивые платья, рубахи — тоже было незыблемой традицией. А сейчас почти никто так не одевается. Опрятно, современно, иногда по-деловому. Сейчас на людей ярким нарядом впечатление не произведешь, другие времена.
Мария берет меня за запястье, поворачивает ладонью вверх. Прикосновения морщинистого пальца, пропитанного многолетним загаром, неприятны. Цыганка водит ногтем по ладони, что-то бормочет. Потом говорит: «Жизнь у тебя неопределенная. Умрешь рано, но проживешь счастливо. Тебе бы головой начать думать, парень, а не жить одним днем. Пьешь поди? Лучше завязывай, а то сгинешь. Про любовь говорить не буду, все равно не поверишь, что у тебя с ней тоже все сложно. Голова на плечах есть? Вот ей и живи. Пока не поздно». Вежливо высвобождаю ладонь, но осадочек все равно остался: в корень зрит.
— В народе говорят, что у каждого цыгана можно купить наркотики.
— Все ждала, когда спросишь. Это не так. Мы живем по закону, никаких наркотиков нет. Более того — за наркотики наказывают в самом таборе. Барон очень строго следит за порядочностью и соблюдением закона. Так что слухи про наркотики — это просто слухи. Ну вот как танцы с медведями или кража лошадей. Уже и лошадей никаких нет, а медведей и сроду не было, но стереотип есть стереотип. Я говорила, что цыган перестали бояться и ненавидеть. Но определенный фон все равно сохраняется.
Фотографироваться Мария отказалась категорически. Даже со спины. Поэтому в материале представлены снимки, сделанные мной же, автором, но в 2019 году в Симферополе. Там тоже свой табор, свои цыгане, тоже молдавские. Однако, в отличие от тюменских цыган, их жизнь по-прежнему идет по старым законам: ходят группами, пристают к людям, насильно хватают за руки. Это неудивительно, Крым до сих пор в большинстве своем живет прошлым. В Тюмени это уже пережитки.
