Для Коростелева Высоцкий — человек, который облек его мысли в идеальную форму.
Как правило, ушедшего навсегда человека — хоть обычного рабочего, хоть великого полководца, хоть известного поэта — вспоминают два раза в год: на его рождение и смерть. Бывает, конечно, что и чаще, но чтобы кто-то (не родственник!) помнил ежедневно — такое, согласитесь, нечасто случается.
25 июля исполняется 31 год, как не стало Владимира Высоцкого. Понятное дело, будут какие-то публикации по случаю, в Москве пройдет вечер памяти поэта и музыканта. Одним из инициаторов вечера стал пожизненный поклонник творчества Высоцкого — Народный артист России Сергей Арцибашев. Специально для участия в вечере прилетит из Тюмени Юрий Коростелев, директор межрегиональной топливно-энергетической компании. Нельзя назвать Юрия поклонником Высоцкого, потому что ему не нравится это определение. Для Коростелева Высоцкий — человек, который облек его мысли в идеальную форму. С 1975 года, когда Юрий впервые услышал песни Владимира Семеновича, он делает это каждый день. И это — не метафора. Он реально слушает песни Высоцкого КАЖДЫЙ день. И КАЖДЫЙ день читает его стихи. А в дальнюю дорогу берет видеозаписи…
- Первая пластинка Высоцкого — четыре песни о войне — появилась у меня в седьмом классе. Я крутил и крутил ее бесконечно. Ничего не знал об авторе и, видать, оттого придумал свою легенду, что он прошел всю войну, написал песни и умер от ран. Не представляете, с какой огромной радостью я узнал, что он жив!
В восьмом классе у меня был мотоцикл, чтобы приобрести его за 15 рублей, я работал целое лето. И тут мне стал позарез нужен магнитофон и гитара. Для этого я продал мотоцикл (а вы догадываетесь, что такое расстаться с мотоциклом для пацана, лично выпестовавшего металлолом до вполне рабочего состояния?!). Мама была счастлива, что у меня не стало опасной игрушки. Зато я смог записывать концерты Высоцкого и делиться ими со всеми желающими, я смог сам петь его песни.
Понимаете, для меня в его творчестве нет песен или стихов, которые мне бы не нравились. Жалею только об одном, что не я написал их. Настолько они мои и для меня.
- Вы, наверное, многое выучили наизусть?
- Да почти все. Около тысячи произведений, включая короткие строфы. Удивительно то, что всякий раз, как я открываю стихи, я читаю их по-новому, нахожу в них то, чего не замечал или не понимал. И потом, меня поражает, что все, что он написал 30−40 лет назад, не потеряло актуальности и сегодня. Ну вот скажите, как он мог тогда написать вещь, которая сегодня напрямую характеризует наше общество?
«…Не Рай кругом, а подлинный бедлам.
Спущусь на землю — там хоть уважают!
Уйду от вас к людям ко всем чертям —
Пущай меня вторично распинают!.."
И Он спустился. Кто он? Где живёт?..
Но как-то раз узрели прихожане —
На паперти у церкви нищий пьёт.
«Я Бог, — кричит. — Даёшь на пропитанье!»
Конец печальный (плачьте, стар и млад, —
Что перед этим всем сожженье Трои!):
Давно уже в Раю не рай, а ад,
Но рай чертей в Аду зато построен!"
- Я таких не фанатов даже, а фанатиков, еще не встречала. Это просто поразительно. Говорят, что заучивание поэмы Пушкина «Граф Нулин» увеличивает емкость памяти на 20 процентов. Любопытно было бы узнать, насколько вы увеличили емкость памяти с помощью Высоцкого…
- Полагаю, намного. Хорошо запоминаю все, что связано со словами. Лица могу забыть, а вот разговор, даже очень давний, припомню в мельчайших деталях. Еще через Высоцкого я пришел к Маяковскому. Они мне кажутся многим похожи — мощью какой-то особенной, энергетикой стихов. Довольно много стихов и Маяковского знаю наизусть.
- У вас в рабочем кабинете висит большой портрет Владимира Семеновича. Гитара вот стоит. На полках — масса книг о нем и его. Дома, наверняка, тоже культ Высоцкого. Жена как к этому относится?
- Философски и… с юмором. Я вас удивлю — когда я простым деревенским пареньком поступил в Тюменский индустриальный институт на факультет кибернетики, то, в общем-то, единственной темой, на которую я мог внятно говорить, был Высоцкий. Так мы с моей будущей женой и общались. Я проводил в институте вечера о поэте, и они пользовались успехом. Однажды профессор Бакштановский попросил провести такой вечер на кафедре философии. По окончании ко мне подошла наша преподавательница немецкого (а я в нем был жутко «одарен») и говорит, мол, Юрочка, теперь я понимаю, почему за вас вышла самая красивая девочка факультета.
- Вам довелось хоть раз побывать на живом концерте Высоцкого?
- Нет. Но я сделал другое. В 1981 году, через год после его смерти, я купил билет туда и обратно в Москву. С собой у меня было три рубля. Приехал, пошел на кладбище, там познакомился с другими людьми. Потом мы пошли к дому, где он жил. Стоим, разговариваем. Вышла консьержка и давай нас ругать, чего тут собрались, убирайтесь и все такое. Я ей говорю, зачем вы на нас кричите, я — обычный студент, приехал из Тюмени в Москву специально, чтобы побывать на могиле Высоцкого. Она посмотрела так на меня — так вы к Володе приехали? Стойте, ждите. Зашла в подъезд и потом завела меня в квартиру и познакомила с Ниной Максимовной, мамой поэта. Я ходил по квартире с полным ощущением нереальности: вот на эти часы он смотрел, на этом диване сидел. Прочитал Нине Максимовне свои стихи «…гитара почернела, как вдова, притихла, и повисли струны…».
- А с Арцибашевым вы когда и как познакомились?
- Тоже в 1981 году. Нас свел Высоцкий. Сергей тогда работал в театре на Таганке, у него был спектакль «Надежды маленький оркестрик», где он все и исполнял. После спектакля нас познакомили, что это вот Юра, он тоже любит Высоцкого. С того момента и началась наша дружба.
- Это уже был не первый человек, с которым свел Высоцкий…
- Ну да. Более того, Владимир Семенович для меня стал вроде ангела-хранителя. Верите — нет, он мне где-то даже отца заменил — у меня его не было. Он подсказывает мне нужные фразы, порой в самый острый момент. Кажется, что ты летишь по жизни в полном тумане и система координат сбилась. А послушаешь Высоцкого и понимаешь, что вот она, эта система координат. И все встает на свои места.
- На вечере памяти в Москве будете петь?
- Да, наверное. И стихи читать. Это очень легко делать в кругу, где люди воспринимают жизнь по Высоцкому, где собрались не поклонники, а единомышленники.
Мы разговариваем долго. От страстного, даже какого-то яростного, исполнения стихов воздух такой, что кажется, искры летают. Мы дискутируем. И о том, был ли Высоцкий под запретом или просто недопризнан при жизни, касался ли он политики как таковой или больше обращал перо и струны против человеческих пороков, и о том, насколько сейчас другие люди любят и знают Высоцкого, что значат для них его фильмы, стихи и музыка. Мы дискутируем, по сути, о самой жизни. И быть может, смысла в нашей дискуссии не так уж много. Но нам важно говорить обо всем этом. Потому что помним, потому что ценим. Потому что Высоцкий…
Беседовала Людмила Караваева
