Наталья Крель была почетным гостем на Всероссийских соревнованиях по танцам на колясках и тюменском этапе проекта «Лыжи мечты».
_Вице-президент Федерации спортивных танцев на колясках, руководитель рабочей группы комиссии при президенте по делам инвалидов и директор Парадельфийского комитета России Наталья Крель не первый раз Тюмени. Она была почетным гостем на Всероссийских соревнованиях по танцам на колясках и тюменском этапе проекта «Лыжи мечты». «Вслух о главном» поговорил с ней о массовом спорте для инвалидов, доступной среде и пустых трибунах на соревнованиях._
— Наталья Валерьевна, что в России происходит со спортом, в котором участвуют люди с ограничениями возможностями?
— На мой взгляд, прослеживаются две важные тенденции. С одной стороны, интерес к соревнованиям с участием инвалидов значительно вырос. В регионах появились условия для занятия паралимпийскими видами спорта. С другой — наблюдается катастрофический провал не в спорте высших достижений, а в развитии массовых занятий среди людей с ограниченными возможностями. Зачастую регионы вкладываются в двух-трех спортсменов, которые представляют область на крупных состязаниях. Но спортсмены стареют, и на их место никто не приходит. Эта проблема актуальна и для большого спорта.
Кроме того, для людей с инвалидностью спорт - источник дополнительной, а иногда и основной терапии. Они приходят в него после травмы, с грузом жизненных проблем, которые невозможно разрешить лечением. Спорт дает возможность не замкнуться в себе. Ведь необязательно, чтобы все становились великими спортсменами. Именно поэтому важно развивать массовый спорт — от него пользы больше.
— А какие проблемы у массового спорта для людей с инвалидностью?
— Если человек заболел, как поступает государство? Вместо физической нагрузки оно освобождает человека от занятий спортом. Но правильно подобранные занятия под присмотром специалистов доступны с любым диагнозом и заболеванием. Например, проект «Лыжи мечты» помогает детям с тяжелыми формами ДЦП и аутизма вставать на лыжи. Ребята катятся с горы, хотя совсем недавно не могли ходить и стоять на ногах. Это терапевтический спорт, который пока у нас в стране не зафиксирован и не поддерживается.
— Только ли господдержка может сделать спорт, искусство, дополнительные занятия для людей с инвалидностью доступными?
— Любое изменение в жизни происходит не от нового закона, не от распоряжения начальства, а от готовности и понимания общества. Но хорошим законам иногда нужны наказания. Например, так было с парковочными местами для инвалидов. Пока не ввели жесткие санкции, строгие штрафы, места занимали обычные автовладельцы.
Гораздо важнее инклюзия, которая не навязывается. Например, на прошедших в конце мая в Тюмени Всероссийских соревнованиях по танцам на колясках на трибунах в том числе сидели волонтеры, никак не связанные с инвалидами. После этого события некоторые впервые посмотрели на людей в колясках не с жалостью, а как на равных. Ведь жалость никогда не приносит пользы, не дает правильного понимания ситуации. Ты пожалел в сердце человека, но, открывая новый магазин на углу жилого дома, строишь три ступеньки и забываешь о пандусе.
Чтобы инклюзия вошла в нашу жизнь, она должна формироваться в естественной среде. Простой пример: в первые дни Паралимпиады в Сочи, когда кто-то из пассажиров отъезжающего от остановки автобуса замечал, что к транспорту подъезжает колясочник, он просил водителя его подождать. Спустя несколько дней никто не говорил «инвалид» или «колясочник», было слышно лишь «водитель, подожди, наши ребята идут». Прошло всего несколько дней, среда была другой, и тут же поменялось восприятие людей.
— Вы считаете, что инвалидов по-прежнему не принимают в обществе?
— Давайте рассмотрим простые примеры. Концерт, посвященный какому-нибудь празднику, обычно проходит без участия людей с инвалидностью. Так пусть будет часть концертных номеров от талантливых инвалидов, а не отдельный концерт со слезами и жалостью.
Как происходит в кинематографе: в конце художественного фильма герой обязательно встает с коляски. Это вымысел. Если у него перелом спины — он не встанет ни при каких условиях. Давайте снимем нормальный фильм про нормальных людей, ведь люди с инвалидностью рожают детей, руководят бизнесом, становятся депутатами. Этой реальности нет на телеэкране.
Ситуация медленно, но меняется. Государство расширяет спектр профессий, в которых может быть занят человек с ограниченными возможностями, снимаются запреты на профессиональную подготовку и обучение. Вне зависимости от физических возможностей талантливый человек должен иметь возможность стать артистом, директором предприятия или педагогом.
— Часто ли людей с инвалидностью используют в политических целях?
— И в политике, и в пиаре любят громкие истории. Так устроена наша среда. Но спекуляций на тему инвалидов действительно много. Как от этого избавиться? Наверное, должно пройти время, чтобы люди привыкли и поняли, что мы все совершенно разные. Наконец-то мы не удивляемся, что по улицам ездят люди на колясках, а вот видеть их в кафе, магазинах и ресторанах для нас по-прежнему непривычно.
— Что способствовало тому, чтобы люди с инвалидностью вышли из своих квартир?
— Количество инвалидов в мире растет стремительно. Если мы посмотрим на статистику, то число людей с разной степенью инвалидности приближается к 25−30 процентам от всего населения планеты. Это происходит по разным причинам: стареет общество, идут техногенные процессы, значительно вырос уровень медицинской помощи — все это ведет к инвалидизации.
При этом под инвалидностью часто понимают, как правило, ограничение передвижения в пространстве. Если человек не ходит, то у него отсутствует среда, где бы он мог передвигаться. Как только мы создаем среду, в которой с точки зрения общества убраны все барьеры, — инвалидность пропадает.
Отдельная история с глухими. У них есть свой язык. В нашей стране русский жестовый язык был признан государственным — это правильный и важный шаг. Но путь пройден не до конца: не хватает переводчиков, нет субтитров на телеканалах, отсутствует городская среда для них. Например, как информировать глухого человека об отмене рейса в аэропорту? Дать ему браслет, который сообщит об изменениях вылета самолета. При входе на борт браслет снимается. Технические возможности уже имеются, они работают, но до сих пор не внедрены.
Пожалуй, еще один пример: на выставке в Дюссельдорфе меня поразило, что все люди с инвалидностью приехали самостоятельно. И человек, у которого не двигается ни одна часть тела, самостоятельно управляет платформой, лишь дуя в трубочку. Его организм может думать и дуть. Для России такие технологии пока фантастика.
— Что дают танцы на колясках тем, кто ими занимается?
— Федерация танцев на колясках существует 20 лет. Наверное, танцы оказывают двойное воздействие на тех, кто им занимается. С одной стороны, дают физическую нагрузку, тренируют людей с инвалидностью, заставляют выйти из дома, почувствовать свое тело, не замыкаться на своей болезни и быть красивыми, это особенно важно для девушек. Ведь многие из них, попав в сложную ситуацию, испытывают серьезное давление окружающих и уверены, что все в этой жизни для них потеряно.
Наши соревнования начинаются с того, что все спортсмены шьют яркие костюмы, наводят красоту, делают макияж. Это возвращение в активную жизнь. И не зря, у всех наших спортсменов складываются семьи, рождаются дети. Мы регулярно отмечаем это на паркете.
Спорт имеет и терапевтический эффект. Он лечит общество, лечит ненавязчиво, не через законы о включении инвалидов в активную жизнь, о которых так много говорят. Он дает возможность зрителям прийти и посмотреть, что происходит, увидеть красоту, вместе со спортсменами почувствовать музыку, полюбоваться линией танца и вдруг понять, что этих людей не нужно жалеть. Они красивые, самостоятельные, востребованные. С ними надо быть вместе, надо уметь подать им руку там, где это необходимо. А где-то они вам подадут.
— Меняют ли люди на колясках городскую среду?
— Закон о доступной среде достаточно жесткий, но многие его не выполняют по самым разным причинам. Когда проходят соревнования такого уровня, как кубок России, территория, которая принимает танцы на колясках, или любые другие мероприятия с участием людей с инвалидностью значительно меняется.
Когда колясочников на улицах любого города станет много, владельцы ресторанов и магазинов начнут задумываться о доступности, потому что эти клиенты пройдут мимо. Они не смогут подняться на одну ступеньку в аптеку, на две — в кафе или на три — в магазине. Так работает механизм формирования городского пространства. Когда по улице едет один инвалид, нет потребности меняться. Когда их много, то сначала это шок, а после — толчок все изменить.
В течение многих лет в Санкт-Петербурге проходят крупнейшие международные соревнования по танцам на колясках. Дорога от центра до комплекса сегодня — это доступная среда для тех, кто передвигается в инвалидном кресле. Что характерно: удобства, созданные для колясочников, удобны для бабушки, мамы с детьми, значит, для всех.
После соревнований меняется и отношение людей к инвалидам, ведь на паркете много волонтеров. Они приходят на мероприятие и чаще всего понятия не имеют, как работать с инвалидами. Зато после этого, гуляя по улице, они смогут помочь или хотя бы предложить свою помощь людям с ограниченными возможностями. Потому что мы в повседневности либо стараемся проходить мимо инвалидов, либо помогаем им настолько неуклюже, что это выглядит как жалость.
Общение с инвалидами меняет наше отношение к ним. Но я продолжаю настаивать, что вся работа в этой области должна вестись системно. Не нужно готовить специализированную инклюзивную школу или детский сад. Любой учитель должен знать специфику общения с людьми с разным уровнем инвалидности. Чтобы мама могла привести ребенка в школу у дома, чтобы врачи могли провести педиатрический прием такого ребенка, чтобы официант в кафе не убежал от страха от клиента с инвалидностью.
