Студенческое отрядное движение - это не только работа, это жизнь: ребята создают семьи, рожают детей.
_Студенческие отряды в Тюменской области переживали как расцвет, так и полное забвение. В конце 90-х — начале 2000-х в регионе началось их возрождение, в это время в нефтегазовом университете работала Елизавета Бинеева, под чьим руководством в вузе был дан старт возобновленному студенческому движению. Как это было, Елизавета, ныне заведующая отделением социально-педагогической работы и волонтерства Дворца творчества и спорта «Пионер», рассказала «Вслух.ру»._
— Первым студотрядом в нефтегазовом университете в начале 2000-х стал «Факультет детства», где шла подготовка вожатых. Почему вам, его создателю, было близко педагогическое направление?
— Я знала, что делать, поскольку эту тему хорошо изучила: проработала в лагере «Ребячья республика» с 1994 по 2001 год. К началу 2000-х институт я уже окончила, из вожатых выросла, работала преподавателем в нефтегазовом университете, но мне хотелось передать опыт, поэтому и решила создать педотряд. В него первоначально вошло около 40 человек. Он успешно проработал в 2001—2002 учебном году. Затем проректор по учебно-воспитательной работе вуза Владимир Иоганнесович Бауэр предложил мне организовать штаб студенческих отрядов на базе университета. К тому моменту студенческого движения в нефтегазе не было около 15 лет, пришлось начинать с нуля. Когда возрождение началось, мы открыли три направления, появились педагогические, строительные отряды и отряды проводников. Лет через пять-семь были открыты сервисные отряды.
— Хотя у вас был опыт руководства «Факультетом детства», одному человеку справиться с задачей возрождения студенческого движения чрезвычайно трудно.
— Когда возник штаб студотрядов, я смогла опереться на тех, кто составил костяк «Факультета детства». Тот, кто там отучился в первый год его существования, затем вернулся к нам с наработанным за лето опытом и помогал организовывать мероприятия между студенческими отрядами в течение года, а позже — создавать социальные проекты, проводить мероприятия для детей — как общегородские, так и школьные. Некоторые студенты отдали этому все пять лет учебы в вузе. Первые командиры отрядов нефтегаза были из числа тех, кто поработал в составе отрядов в других вузах. В нефтегазе возрождение пришлось на 2001 год, а где-то оно произошло раньше, например, в строительном университете — в 1999 году. И вот те ребята, которые уже получили опыт, со знанием дела стали приглашать студентов в стройотряды. Первый набор был не очень большой, а в 2004—2005 он составил уже около 250 человек. Нельзя сказать, что это было очень популярное движение, поскольку оно с момента своего расцвета в советские годы порядком позабылось. Кто-то именно так и воспринимал движение — пережиток советского прошлого, как комсомол и пионерия, но были и те, кто шел с удовольствием и приводил друзей.
— Одно дело - привлечь ребят в студотряд, другое — найти для них реальное место работы. Как искали работодателей?
— Поиск работодателя — это всегда сложно, но с педагогическим отрядом проблем не было никогда — лагеря сами выходили на нас и просили вожатых. Мы еще и выбирали, куда направить студентов, спрос на нас был. Дело в том, что меня знали по моей прошлой работе и брали моих студентов, доверяя мне. Вожатые оправдывали надежды работодателей, в итоге лучшие лагеря Тюменской области приглашали их на смены. Причем ребята трудились не только в нашем регионе, но и в Краснодарском крае, Болгарии, на Мальте. Когда началось возрождение студенческого движения, мы смотрели на опыт Свердловской области, поскольку в этом регионе отряды не останавливались в своей деятельности. Там готовят командиров с таким прицелом, чтобы они сами искали себе работодателя. У нас же у командиров не было такого опыта, и когда я работала руководителем штаба, сама искала работодателей для всех студентов. Трудно было со стройотрядами. Мне, девушке, возглавившей штаб, нужно было не только набрать людей в стройотряды, но и встретиться с первыми лицами предприятий; объяснить им, что есть студенты, которые учатся не по профилю этого производства, но они могут «закрыть» необходимые объемы работ. Навстречу шли неохотно. В такой ситуации неоценимой была помощь ветеранов. Они рекомендовали, поручались за нас. Мне на первых пора помогал первый командир первого строительного отряда в Тюменской области «Мега» Владимир Андреевич Панфилов. Ездили наши ребята в поселок Мортку, на нефтегазовые месторождения. Ребята получали навыки рабочих профессий — плотников, бетонщиков, стропальщиков, они выполняли тяжелые физически, но не слишком трудные технически работы. На строительстве работали не только молодые люди, но и девушки. Был создан женский отряд, который трудился на объектах нефтегазового университета, например, делал ремонт общежития. Не могу сказать, что ребята всегда с блеском справлялись со своими обязанностями. Ситуации возникали разные: когда-то студенты выполняли работу на отлично и перевыполняли норму, а в некоторых случаях бывало наоборот — ребята переоценивали свои силы.
— Студотряд — это, действительно, возможность неплохо заработать за лето?
— Если говорить о зарплате вожатого, то в Тюменской области она на очень неплохом уровне по сравнению с общероссийской — восемь-девять тысяч за трехнедельную смену в загородном лагере. В Краснодарском крае в лагерях получают существенно меньше — от трех до пяти тысяч рублей. Конечно, там ребят привлекает, прежде всего, возможность покупаться в море, но это не отменяет всех обязанностей вожатого, а он, между тем, несет ответственность за жизнь и здоровье не одного десятка детей. На воде нужно в два глаза следить за ребятишками, и когда ты получаешь за 21 день три тысячи — это не очень весело. Работали мы и с ямальской системой лагерей, там наши вожатые были на хорошем счету, они вырастали и становились руководителями смен, там до сих пор работают мои воспитанники. На Севере более достойный уровень зарплаты. Проводники и строители зарабатывают больше вожатых, да, физически у них более тяжелая работа, но мера ответственности все же выше у тех, кто работает с детьми.
— Какие направления работы были самыми востребованными?
— Не могу выделить какое-то одно. Парни, естественно, охотнее шли в строительные отряды. Во-первых, это чисто мужская работа, во-вторых, обучение короче и легче, чем, например, в педагогическом отряде, в-третьих, зарплата на стройке существенно больше, чем в детском лагере. В отряде проводников примерно две трети девушек и треть парней. Туда идут те, кто хочет посмотреть страну — ребята ездят и на юг, и на север, но устроиться проводником было непросто, и не только из-за более длительного обучения, которое они проходили. Существовали серьезные требования к здоровью, далеко не каждого пускали работать на железную дорогу, кто-то просто не мог пройти медкомиссию. Это очень тяжелый морально и физически труд. В педагогические отряды приходят в основном девчонки, те, кто любит детей. После первой смены их из лагеря уже за уши не вытащишь, даже если зарплата три с половиной тысячи.
— Вряд ли такие смешные деньги могут быть главным мотивом для студентов.
— Тут дело не только и не столько в деньгах. Когда я училась в институте, студенческих отрядов не было, но с 1994 по 2001 год я работала вожатой. У нас был руководитель смены, к которому мы ездили из года в год, сложился костяк вожатых. Можно сказать, что это тоже был студенческий отряд, пусть не из одного вуза, во всяком случае, мы были слаженным коллективом. Лагерь сформировал определенный круг общения, причем, не на один сезон, а на всю жизнь. Например, у меня сейчас есть друзья не только в Тюменской области, но и в Калининграде, Челябинске, Москве, в общем, по всей стране. Что очень важно, для меня работа в студотряде стала возможностью передать опыт вожатской деятельности, которой когда-то сама занималась, а также опыт организаторской деятельности, поскольку мое первое образование — управленческое, и всех командиров и комиссаров нужно было учить: как проконтролировать, как мотивировать ребят, как их поощрить. А что мне это дало — обширный круг контактов по всей стране. Мои воспитанники работают в абсолютно разных сферах, начиная от медицины и заканчивая ФСБ. Благодаря студотрядам, у меня есть настоящие друзья, на которых я могу положиться. Я точно знаю, что они не подведут, и в трудную минуту эти ребята поддерживали и поддержат меня. Студенческому движению я отдала 10 лет, впустую они не прошли. Если говорить о студентах, то они вместе с не очень большой зарплатой получают опыт организаторской работы и профессиональной деятельности, умение налаживать коммуникации. Ребята со студенческой скамьи понимают, как даются деньги,
— Наверняка, вы ждете юбилейного слета, который пройдет 7 июня.
— Да, пойду туда обязательно. Готовлю целинку на выход. Мне в ней довелось походить, несмотря на то, что была не участником студотряда, а руководителем. 15 лет назад я понимала, что мне нужно замотивировать ребят носить целинку, наглядно показать, где какие нашивки и значки располагаются. Храню ее до сих пор и по важным случаям достаю из шкафа. Вот сейчас опять есть повод ее надеть. У меня две формы — одна из них «Факультета детства» — синяя с капюшоном и желтым галстуком, вторая — зеленая, в ней я работала руководителем штаба в нефтегазовым университете, а также надевала, когда в 2009—2010 гг. была комиссаром областного штаба.
— Вы видите, какие изменения происходят в студенческом движении?
— Да, изменения есть, но у каждого поколения студотрядовцев разное понимание того, как должна быть организована работа. Эта проблема отцов и детей, она существует всегда. Сейчас я смотрю на современные студотряды, и мне тоже кажется, что 15 лет назад все было по-другому. Ветеранам хочется видеть то, что видели они, но это невозможно: разные времена, разные люди. Когда они работали в советские годы, государство всемерно поддерживало студотряды, для них было немало преференций, платили очень достойные деньги. Если сравнивать, что мог купить стройотрядовец тогда и сейчас, то получится интересная вещь: в советские времена студент мог заработать на автомобиль, в нынешние годы таким похвастаться нельзя. Когда мы начали возрождать отряды, только приходилось мечтать о какой-либо поддержке. Никто не обязывал работодателей брать студентов на лето, этот вопрос был возложен на руководителей отрядов. Отношение к студотрядам со стороны государства начало меняться в лучшую сторону, хотя и очень медленно. Сейчас у предприятий, берущих студентов на лето, есть налоговые льготы, а значит, у отрядов появился выбор, где трудиться. На это законодателям понадобилось несколько лет.
— Что еще предстоит сделать? Обозначьте самый острый вопрос.
— Нужно повышать зарплату! В частности — педагогическим отрядам. На общероссийском фоне в Тюменской области они получают неплохие деньги, но сумма должна быть больше. Вожатый — это колоссальная ответственность, огромная нагрузка, поскольку люди отвечают за самое дорогое, наших детей. Надеюсь, больной вопрос решится, а пока можно порадоваться, что студотряды живут, несмотря ни на что, потому что, как я уже говорила, дело не только в зарплате. Это особая атмосфера, своя культура, которая привлекала людей как 50 лет назад, так и сейчас.
