Алексей Звонарев: Одна нелегальная песня на публике обойдется минимум в 10 тысяч рублей

_Два иска к нарушителям авторского права направило в Арбитражный суд Тюменской области Российское авторское общество в марте этого года. В апреле подано уже шесть таких исков. В числе нарушителей — концертные агентства, рестораны, кафе, фитнес-клуб, индивидуальные предприниматели. «Вслух.ру» попытался разобраться, кто и как защищает в Тюменской области права поэтов, композиторов и исполнителей, за что именно могут наказать и что грозит нарушителям. На вопросы корреспондента интернет-издания ответил полномочный представитель Российского авторского общества (РАО) и Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) в УрФО и Пермском крае Алексей Звонарев._

— Как в целом устроена защита авторского права в России?

— Управлять правами единолично, когда мы говорим про музыкальные произведения малых форм (песни, музыкальные композиции без текста) очень сложно. Особенно в наш технологичный век. Поэтому давно существует коллективная система управления авторскими правами. Она действует во всем мире, и здесь мы ничего нового не придумали.

Для того чтобы управлять правами на коллективной основе, авторы объединяются в организацию и поручают ей от своего имени выдавать разрешения на использование своих произведений. РАО управляет правами в сфере публичного исполнения произведений, сообщения в эфир, передачи по кабелю и осуществляет сбор вознаграждения для авторов музыкальных произведений, которые включены в кинофильмы.

— Что считается публичным исполнением?

— Это представление произведений в живом исполнении или с помощью технических средств в месте, открытом для свободного посещения. Или там, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи. Иными словами, если песня звучит не дома и не в кабинете, куда закрыт доступ, все считается публичным исполнением. На это необходимо иметь разрешение от правообладателя. Оформляется оно подписанием лицензионного договора с РАО, которое действует как от имени авторов, уполномочивших его на управление своими правами, так и от тех, кто не является членом РАО.

Так как наша организация аккредитована государством на эту деятельность, мы вправе выдавать такие разрешения. Смысл аккредитации в том, что исполнитель получает разрешение на использование музыкальных произведений в одном месте. Иначе ему бы пришлось искать правообладателя на каждую песню и получать каждый раз отдельное разрешение. Согласитесь, это трудновыполнимо.

— Каков порядок действий во взаимоотношениях пользователя и РАО?

— Мы стараемся известить пользователя о существующих требованиях авторского законодательства всеми возможными способами — по электронной почте, через социальные сети, мессенджеры. Находим контакты, которые есть в открытых источниках. Зачастую сотрудники РАО звонят в организацию и просят дать адрес электронной почты, чтобы направить уведомление. Некоторые отказываются. Это их выбор. Мы делаем все возможное, чтобы рассказать о том, что могут возникнуть сложности в связи с незаконным использованием произведений.

А пользователи, как взрослые, ответственные люди, пожалуйста, несите ответственность сами за себя. Не хотите получить уведомление — ваше дело, но, когда наступают последствия, надо отдавать себе отчет, что это результат вашего бездействия. Если люди контактные, мы рассказываем им, что есть требования законодательства: если вы владелец места, открытого для свободного посещения, и у вас звучат охраняемые авторским правом произведения, вам необходимо получить разрешение на это.

— Сколько нужно заплатить за получение такого разрешения?

— Размер авторского вознаграждения зависит от разных факторов. Например, от количества посадочных мест в кафе и от регионального понижающего коэффициента, связанного с численностью населения в городе. Существуют повышающие коэффициенты за живое исполнение песен и понижающие — за своевременную реакцию на уведомление РАО.

Ставка авторского вознаграждения за исполнение песен в тюменском кафе в среднем составляет 1,5 тысячи рублей в месяц. Эта информация открытая, с ней можно легко ознакомиться на сайте РАО.

— Как чаще всего реагируют пользователи?

— В большинстве случаев идут подписывать договор. Но есть и те, кто предпочитает этого не делать.

— И что тогда происходит?

— Сотрудники РАО с видеокамерой фиксируют нарушение, оформляют необходимые документы и готовят претензию о выплате компенсации. В этот момент у нарушителей уже возникают проблемы. В соответствии с Гражданским кодексом, компенсация за одно незаконно использованное произведение не может быть меньше 10 тысяч рублей. То есть в кафе песенка прозвучала. Разрешения на это не было. Мы зафиксировали нарушение. Владельцу кафе, магазина или иного заведения практически гарантированно придется заплатить эти 10 тысяч рублей, как минимум.

— Грубо говоря, если сотрудник РАО просидел в кафе час, услышал и зафиксировал за это время 20 песен, то 10 тысяч рублей можно умножать на 20?

— Да. Но подчеркну: 10 тысяч рублей — это минимум. Максимальная сумма компенсации — 5 миллионов рублей. Понятно, что это цифры астрономические, и никто такой компенсации не требует. Как правило, выходя в суд, мы просим компенсировать 20 тысяч рублей за одно произведение. Но размер компенсации мы не обязаны ничем обосновывать. Мы можем запросить 20, а можем и 30, и 50, и 100 тысяч рублей. Скорее всего, суд сочтет такие цифры несоразмерными правонарушению. Поэтому устоявшаяся практика — удовлетворяют 20 тысяч.

— Неужели нет какого-то единственного судейского решения в этой сфере, на которое опирались бы все судьи?

— У нас в государстве не прецедентное право. Каждое дело рассматривается отдельно.

— Какое самое большое наказание понесли пользователи за нарушение авторских прав?

— Самые большие исполненные решения судов о взыскании компенсации были в Сургуте. Одно — на 870 тысяч рублей, другое — на 930 тысяч рублей.

— О чем идет речь?

— Речь идет о кафе. Было зафиксировано большое количество произведений, исполняемых нелегально. Плюс активное нежелание пользователей заключать лицензионный договор с РАО до этого. А потом такое же активное нежелание разойтись разумно в досудебном порядке.

— Не являются ли такие компенсации слишком суровыми?

— Даже когда мы фиксируем нарушение, стараемся минимизировать расходы пользователя. Но при условии, что он контактный и понимает, что попал в сложную ситуацию. Зачастую пользователи, которые проигнорировали уведомление о требованиях закона, получив претензию, соглашаются подписать договор и предлагают забыть факт зафиксированного нами нарушения. В таких случаях мы говорим: ребята, извините, но вам направляли уведомление, стало быть, вы должны были к нам прийти и подписать все необходимые документы.

Мы провели очень серьезную работу по сбору доказательств, потратили ресурсы, время, привлекли специалистов, теперь у нас нет возможности просто закрыть глаза на нарушение. Теперь мы с вами можем разойтись соглашением о выплате компенсации авторам в досудебном порядке или встретимся в суде. В досудебном порядке будет значительно дешевле.

— Какая еще ответственность, кроме гражданской, предусмотрена для нарушителей, которые не хотят добровольно подписывать лицензионный договор и используют произведения, не имея разрешений авторов?

— Административная и уголовная. Когда присутствует цель извлечения дохода, при незаконном публичном исполнении, наступает административная ответственность. То есть, если кто-то включит музыку и выставит из окна колонки, то он несет гражданскую ответственность за организацию публичного исполнения, но его нельзя привлечь к административной ответственности за нарушение авторских прав. А если это происходит в рамках осуществления предпринимательской деятельности, то привлечение по ст. 7.12 КоАП РФ более чем реально, и примеров тому десятки. Самое неприятное в этой статье, что, помимо штрафа предусмотрена конфискация орудия совершения правонарушения. Придется и штраф немаленький заплатить, и компьютер конфискуют.

Привлечение к уголовной ответственности — случай не частый, потому что состав преступления по ст. 146 УК РФ предполагает крупный размер деяний. Крупным размером считается не выплаченное авторское вознаграждение в размере 100 тысяч рублей и выше, если при этом произведения использовались без лицензионных договоров.

— Можете привести пример, когда наступила уголовная ответственность за нарушение авторских прав?

— Например, некая организация планирует гастроли, на концерте звучат охраняемые произведения. В этом случае размер авторского вознаграждения составляет 5% валового сбора от продажи билетов. Именно на организаторе концерта лежит обязанность заключения лицензионного договора и выплаты авторского вознаграждения. Если организатор лицензионный договор не заключил, провел концерт, и все это зафиксировано, тогда может наступить уголовная ответственность. В нашей практики такие случаи были. В частности, в Новосибирске организатор концертов был привлечен к уголовной ответственности.

— Можно предположить, что суды в 100% случаев оказываются на стороне Российского авторского общества. Но все же есть примеры, когда РАО проигрывает в суде?

— Не совсем корректная постановка вопроса. Наряду с ответчиком РАО — равноправная сторона в суде. Каждая из них доказывает обстоятельства, на которые она ссылается. Мы, конечно, прикладываем серьезные усилия для выигрыша, готовимся к процессам и выступаем с убедительными доказательствами.

На моей памяти в Тюмени всего два дела завершились не в нашу пользу. Это гораздо меньше одного процента от всех дел. При этом не могу сказать, что мы проиграли. Именно не выиграли. Мы не смогли доказать суду, кто именно осуществляет деятельность в кафе.

При этом ситуация была откровенно абсурдной. Кафе располагалось в центре города. Однако ни Роспотребнадзор, ни департамент потребительского рынка, ни Федеральная налоговая служба — никто не знал, кто владелец. Куда мы только не отправляли запросы, нигде не ответили. Вот поэтому мы дело и не выиграли. С моей точки зрения, ситуация дикая. Кто-то работает в сфере общепита, но никто не знает, кто именно, и никто не несет ответственность.

— Какие доказательства считаются убедительными? Это видеосъемка?

— Не просто видеосъемка, а правильно сделанная видеосъемка, которую суд признает допустимой. Там масса нюансов. Это серьезная работа, которую надо уметь делать профессионально. Благо, у нас хорошие специалисты.

— Судебное разбирательство — это обязательный исход дела?

— Судебные тяжбы для нас — процесс не очень желательный, мы бы предпочли обходиться без них. Почему мы вынуждены активно работать в этом направлении? Потому что норма закона не должна оставаться без санкции. Иначе она мертва. У нас в принципе в жизни многое не так, потому что ответственность предусмотрена, но она не наступает. А мы исповедуем принцип: сказав «А», обязательно скажем «Б». Практика показывает, что мы поступаем правильно.

Я проникся этой мыслью, когда для автомобилистов ввели штраф за непристегнутый ремень и сразу стали контролировать исполнение. На следующий день вся страна пристегнулась. Ответственность была серьезной, а действие, которое требовалось совершить, чтобы избежать нарушения, ничтожно.

Перед РАО не стоит задача заработать для авторов путем взыскания компенсации, самое главное — создать фон неотвратимости наказания за нарушение. Разумнее, проще, экономически выгоднее заключить договор и платить небольшое вознаграждение, чем бодаться в суде с профессионалами, тратить деньги на юриста, которому придется заплатить при любом исходе дела, а потом еще выплачивать совсем немаленькую компенсацию за нарушение прав.

— Российское авторское общество контролирует деятельность организаторов гастролей, кафе. А какие еще объекты попадают в зону вашего внимания?

— Это телекомпании, радиостанции, цирки, театры, кинотеатры. Точка приложения сил есть всегда. Даже телерадиокомпании, специфика работы которых связана с интеллектуальной собственностью, исполняют требования законодательства не в полном объеме. Дело в том, что действующие телерадиокомпании порой получают новые лицензии, но некоторые не спешат заключать договоры с РАО. Пока мы сами не увидим, что появилось новое СМИ, и не направим им уведомление, они не делают никаких шагов. Однако, если говорить о судебных процессах, то телерадиокомпании выступают в них ответчиками очень редко.

— Каким образом вы выявляете нарушителей?

— Мониторим интернет, средства массовой информации. Кинотеатры не открываются каждый день. Новые телерадиокомпании тоже не появляются как грибы. Театры тем более не создают часто. Самая динамичная сфера — общепит. О том, что открывается новое заведение, можно без труда узнать в интернете. И даже если это происходит без широкой рекламы, мы все живем в этом городе и видим, что в нем происходит.

— Бывает, что бдительные граждане сообщают в РАО о том, что в том или ином заведении используют музыкальные произведения без разрешения?

— Бывает. Но, как правило, это происходит по причинам, не связанным с защитой интеллектуальной собственности, а в ситуациях, когда жителям мешает громкая музыка. Если люди сталкивались с вопросами авторского права, то они обращаются в РАО. К сожалению для них, музыка от этого не станет тише. Она будет звучать легально, если пользователь заключит с РАО договор, а с уровнем децибел придется разбираться другим организациям.

— Между тем, люди рассматривают обращение в РАО как один из вариантов борьбы с явлением.

— Видимо, да. Бывает и конкуренты звонят.

— Сводят счеты?

— Не обязательно. Их, кстати, можно понять. Представьте, что два кафе конкурируют. В одном из них законно используют музыкальные произведения, в другом — незаконно. Первый, действуя по закону, вынужден тратить больше денег. В действиях второго усматриваются признаки недобросовестной конкуренции. За это предусмотрена ответственность, и Федеральная антимонопольная служба делает свое дело. В Тюмени были такие случаи.

— Допустим, что я открыл кафе. Через некоторое время я получаю от РАО уведомление и принимаю решение не использовать в кафе музыку. Просто отключаю магнитофон.

— На здоровье.

— И вопрос снимается?

— Абсолютно. Но на это очень мало кто идет, потому что это противоречит смыслу предпринимательской деятельности в названной сфере.

Какая-нибудь забегаловка теоретически еще может обойтись без музыки, то нормальное заведение — нет. Можно попытаться использовать неохраняемые произведения. Но и это, как показывает практика, не работает.

— Заведения все равно используют актуальную музыку?

— Не актуальную, а популярную. Это может быть музыка 70-х, 60-х, 50-х годов. Но все равно это произведения, которые еще не получили статус общественного достояния. Авторские права на них сохраняются.

— А каков срок действия авторских прав?

— Срок охраны прав на музыкальные произведения — вся жизнь автора, плюс 70 лет после его смерти. Здесь есть еще один момент. Помимо РАО существует ВОИС. Это организация, которая собирает вознаграждения за использование фонограмм. То есть, они контролируют смежные права и таким образом защищают тех, кто сыграл произведение, кто записал его. Ведь у них тоже есть права на свое исполнение или фонограмму.

Например, оркестр сыграл и записал Баха или Бетховена. Этот оркестр обладает смежными правами как исполнитель. То есть само произведение уже не охраняется, а конкретный вариант его исполнения охраняется. Разрешение на публичное исполнение у оркестра или студии получать не нужно, но вознаграждение им выплатить необходимо.

— Часто ли в вашей работе в том или ином качестве фигурируют тюменские артисты?

— Авторы есть, конечно. Те из них, кто популярен, являются членами РАО, и для них собирается вознаграждение. Но надо понимать, что какие-то осязаемые размеры авторского вознаграждения человек начинает получать только тогда, когда его произведения становятся хотя бы относительно известными. Потому что ставки авторского вознаграждения невелики для любой категории пользователей.

Если на радиостанции несколько раз в месяц прозвучало произведение местного автора, то его гонорарная доля будет исчисляться копейками, в буквальном смысле. Если произведение автора популярно, то оно звучит часто на всех радиостанциях, на всех телеканалах, во всех кафе. И из всех этих маленьких ручейков складываются ощутимые финансовые потоки. Также автор получает серьезный доход, когда его произведение попадает в репертуар известного исполнителя, особенно если тот активно гастролирует.

— А есть ли разница в ставках вознаграждения или в ответственности за нарушение прав, оттого получает ли пользователь какой-либо доход от публичного исполнения песни?

— Разницы нет. Логика очень проста. При любом использовании — приносит это доход или нет — необходимо иметь разрешение. А разрешение будет обязательно сопровождаться выплатой авторского вознаграждения. Почему это не связано с извлечением доходов? Если человек решил заняться деятельностью, не приносящей доход, например, он не может прийти в магазин и сказать: подарите мне стул. Точнее прийти и попросить — сможет, но стул в любом случае придется покупать. То же самое с интеллектуальной собственностью. Это в чистом виде расходная часть дела любого предпринимателя, которая должна быть заложена в смету расходов.

— Готовы ли закрывать глаза, если песня нелегально звучит на детском утреннике? Или спрос с детской игровой площадки и с кафе одинаковый?

— Закон обязывает в обоих случаях получить разрешение, но надо понимать, что авторское право — это право частное. Мы же являемся представителями авторов и управляем их правами. Авторский совет, управляющий Российским авторским обществом, устанавливает ставки авторского вознаграждения. И в случаях с детской игровой площадкой ставка будет либо минимальная, либо вообще нулевая.

Но зачастую происходит подмена понятий. В частности, пользователи могут благополучно зарабатывать и на детских утренниках, и на детских игровых площадках, а когда мы предъявляем претензии за нарушение прав, начинают педалировать детскую тему. А вообще в законе прописаны случаи, когда не требуется получения разрешения от правообладателей.

— Например, плата не взимается, если то или иное произведение используется в образовательных целях.

— Да, если объект интеллектуальной собственности используется в образовательных целях, это не влечет за собой выплату вознаграждения авторам. Другое дело, что иногда пользователи предпринимали попытки убедить суд в использовании произведения в кафе в образовательных целях. По-моему, даже судьям было смешно. Другие случаи свободного использования объектов интеллектуальной собственности — это официальные или религиозные церемонии, похороны, в объеме, оправданном характером церемоний.

— Часто ли авторы благодарят вас за то, что вы защищаете их интересы?

— Бывает. Такие случаи особенно ценны, так как мы понимаем, что не зря работаем. А вообще надо отметить, что отношение к авторскому праву за годы моей работы в этой сфере кардинально поменялось. Обращение к нам за заключением лицензионного договора со стороны пользователей стало обыденным делом, размер сборов вознаграждения увеличивается с каждым годом, совершенствуются механизмы распределения собранного вознаграждения.

Последние два года РАО очень много внимания уделяет именно распределению. Внедряется плеер FONMIX, который бесплатно устанавливается у пользователя на компьютер и автоматически формирует отчеты об использованных произведениях. Внедряется автоматическая система формирования отчетов для радиостанций. На сайте РАО для правообладателей созданы личные кабинеты, в которых они могут контролировать свои начисления и выплаты. Теперь нам не нужно, как раньше, направлять в Москву тонны бумажных отчетов. И это не может не радовать.

_P.S. Интернет-издание «Вслух.ру» намерено проследить за развитием событий в Арбитражном суде и рассказать читателям, в чью пользу завершатся последние судебные тяжбы в сфере защиты авторского права._