Авторы размахнулись. Однозначно пространства и усилия, вложенные смельчаками в их освоение, присвоение, этого заслуживали.
_Соскучились по настоящим героям? Просторный и неспешный кинороман «Территория» Александра Мельника, премьера этой недели, показал, как молчащие ледяные просторы становятся знаком, шкалой, определяющей пределы человеческих возможностей, или отменяющей эти пределы, в том числе для съемочной группы._
«Территория» — это действительно кинороман, произведение крупной формы, большого масштаба. Он снят по одноименному роману Олега Куваева, наполнен цитатами, течет неторопливо и обстоятельно и для пущей убедительности, в качестве доказательства своей принадлежности к жанрам скорее литературным, чем кинематографическим, снабжен рассказчиком. В его роли выступает ленинградская отчаянная журналистка Сергушова (Ксения Кутепова), отправившаяся на край света за «суперменами», и готовая шагнуть еще дальше. Со звука ее голоса начинается повествование, с мохнатых ездовых собак да с бегущего голышом по льду реки человека.
Авторы размахнулись. Однозначно пространства и усилия, вложенные смельчаками в их освоение, присвоение, этого заслуживали. Неизведанное, пустое, непригодное для жизни пространство мерилось шагами бородатых мужиков в засаленных шапках и вытянутых свитерах, бродяг — интеллигентов, белой кости и простых необразованных работяг. Точно так же оно измерялось, наверняка, шагами съемочной группы, поисками натуры, съемками в комарах, мирно завтракающих в клочковатых бородах притерпевшихся актеров. Что гнало из цивилизации романных авантюристов и наших современников, привыкших к комфорту и исполнительным гаджетам?
Нынешнее кинематографическое освоение восточных просторов России, кажется, требует не меньше усилий, чем потребовалось полвека назад от энтузиастов-геологов, искателей романтики, сильных впечатлений и драгоценных металлов. Пошла киношная старательская работа — так же по горсточке вручную перебирать мерзлую золотоносную породу, по следам первооткрывателей земель, месторождений пробираться трудными нехоженными тропами на восток, на север, открывая и присваивая картинками, длинными планами, дрожащими вертолетными съемками эту часть России, пустую и прекрасную.
Зачем? Герой Евгений Циганова Гурин рассказывает: как-то три дня поднимался на вершину, чтобы там в одиночестве выпить пятьдесят граммов коньяку, посмотреть сверху на мир и подумать о бренности бытия. А зачем еще? Это удел «одиночных философов» и «предпоследних авантюристов» (Почему предпоследних? — Обидно было бы быть последним.)
А для «обычных советских фанатиков» удел — честная работа. Герои так и обозначают высший смысл — честной работой устранять всеобщее зло. А честной работе принято отдавать себя всего без остатка, без выходных и праздников, когда нужно сделать или умереть. Тогда за свою жизнь не стыдно. Вот такой воспитательный посыл звучит с экрана. Из той, прежней жизни.
Пространства ошеломляющие — тихо лежат эти безлюдные фотогеничные долины и горы, пока в южных городах течет быстрая, суетливая жизнь. Трудно представить, что происходит это одновременно. Один из героев фильма, старых пастух Кьяе (Герасим Васильев) говорит: выстрел прозвучал из прошлого. Так и весь фильм «прозвучал» из прошлого: старые песни, говорящие почти что лозунгами герои, отголоски недавней еще войны, советские «фанатики» и много трудной, на пределе всех возможностей, работы — на благо Родины. Словно открыли в киностудии консервную банку с давно отснятыми материалами — так старательно воссоздавали эпоху и смыслы.
Зловещим выглядит в фильме этот край земли — Территория, несмотря на всю свою отчаянную не умещающуюся в сознании красоту. Опасные для жизни расстояния, отсутствие дорог, гнус, холод. А еще предательство товарища, предательство собственного тела, в какой-то момент не выносящего испытаний. Однако это действительно самое подходящее место для того, чтобы обозначить пределы возможного и перейти их. Люди старшего поколения, которые были вчера на премьере, пришли по адресу. В их сознании долг и честная работа, преодоление наверняка имели примерно такие формы. С середины фильма, привыкнув к молодым актерам, в общем-то не похожим на черно-белые героические образцы, и окончательно освоившись (фильм идет добрых три часа), они уже вовсю комментировали каждое движение героев. В общем, действие их захватило.
Значит этот щелчок, который переводит количество в качество, в этом конкретном случае произошел. Не мытьем, так катаньем «Территория» берет своего зрителя, завороженного или красотой и благородной суровостью пейзажей, на которые щедры авторы, или совершенно книжной, романной атмосферой истории, где герои — это именно герои, принимающие вполне героические позы и говорящие героическими фразами. И ведь правда, суть их дел совершенно героическая.
Но как бы то ни было, роман так и остался романом. Актеры, даже такие проверенные, как фестивальный феномен Константин Лавроненко (Чинков) или проверенный островом Аарчим, подводными лодками, и теперь вот северными просторами Григорий Добрыгин (Баклаков), как всеобщие любимцы Евгений Цыганов и Егор Бероев (Монголов), не смогли выпрыгнуть за нарочитую книжность своих реплик. Можно сказать, они остались в контексте — произведения, эпохи, на которой сосредоточено внимание, цели — показать не выморочную, страшную сущность сегодняшнего промышленного Севера, который по сути никогда не принимал человека, особенно слабого, неопределившегося, не имеющего цели, способной укреплять волю, как в недавнем «Комбинате «Надежда» Натальи Мещаниновой, а восхитительную, запредельную, «былинную» героику, как в «Земле Санникова» Альберта Мкртчана. И нынешняя «Территория», поражающая и пространствами, и посылом, и вложенным трудом, в том числе спонсорским, установилась где-то между двумя этими точками.
