Проблем, вынесенных на обсуждение региональных партийных представительств на круглом столе, было обозначено несколько…
Вопрос — чьи интересы представляют сегодня политические силы в стране и в тюменском регионе — не нашел ответа на заседании круглого стола, собравшего представителей тюменских областных и городских отделений различных партий. Этот вопрос, тесно связанный с самоидентификацией партийных организаций, а через них и сложносочиненного российского общества, оставшись неудовлетворенным, тем не менее позволил сосредоточить внимание на узких местах развития гражданского общества в практической плоскости и, кажется, подготовил почву для небезынтересных разговоров в дальнейшем. Проблем, вынесенных на обсуждение региональных партийных представительств на круглом столе, организованном региональным отделением «Справедливой России», было обозначено несколько, в том числе значился вопрос о сути современной российской демократии, а также о главных направлениях модернизации политической системы в стране. Участники, в числе которых кроме справороссов были также представители ЛДПР, «Единой России», КПРФ, «Яблока» и «Правого дела», не смогли продраться уже через первый поставленный вопрос: что мешает российским партиям представлять интересы граждан? С редким единодушием партийцы говорили о чем угодно, время от времени добросовестно возвращаясь к заявленной теме. Политолог, заведующий кафедрой политологии Института гуманитарных наук Тюменского госуниверситета, модератор данного разговора Игорь Бобров даже заметил, что в конце концов собравшиеся говорили о том, о чем готовы были говорить. И это тоже является поводом для размышлений. Тон разговору попытались задать «хозяева», перечислив насущные проблемы политической системы России, с которыми сталкиваются все регионы, в том числе Тюменская область. «Мы живем в интересное время, — отметил председатель регионального совета „Справедливой России“ в Тюменской области Владимир Пискайкин, сравнив его с началом девяностых. — Становится очевидно, что партии перестают отражать интересы большей части избирателей. Вместе с тем в крупных городах растет гражданская активность, не связанная напрямую с партиями, возникают новые формы самоорганизации». По мнению Пискайкина, трудности заключаются в том, что государство сдерживает гражданскую активность требованием лояльности и контролем. Реформа политической системы действительно назрела, иначе сложившееся положение вещей грозит застоем. Ведь от развития политической конкуренции зависит и состояние экономики. Справоросс увидел помеху в защите интересов граждан «в рыхлом законодательстве, обязательных требованиях по численности при регистрации партий, возможности произвольного толкования чиновниками Минюста положений закона». Пискайкин отметил также, что использование одной партией государственного ресурса недопустимо, тем самым система дискредитирует себя. С тем, что разговор нужно вести о своеобразном политическом застое, согласился коллега Пискайкина по региональному совету «Справедливой России» Олег Архипов. «Наслоение капустных рядов идет уже не один год, — заметил он. — После застоя происходит определенный кризис политической системы, этого ни партия власти, ни оппозиция допустить не должны. Гарантия от застоя только одна — честная межпартийная конкуренция, разумеется, адекватная времени. Реальная многопартийность позволит нам создать гражданское общество».Архипов первый из присутствующих обратил внимание, что проблема в самих партиях, в том, как они занимаются партстроительством, и занимаются ли. Прежде всего нужно идти к избирателям, активизироваться в рамках политической этики, — отметил он, самокритично добавив, что, на его взгляд, ни одна из существующих партий в Тюменской области не соответствует подобному уровню. Однако действовать партиям приходится в сложных условиях: социальные проблемы, колоссальный разрыв между богатыми и бедными, демографическая яма аукнувшихся девяностых."Проблемы партий системны, — уверен еще один представитель справороссов, член регионального совета Георгий Эргемлидзе. — Для начала партиям было бы неплохо научиться управлять самими собой, а потом уже переключаться на людей". «Вместо того, чтобы перекладывать ответственность за проблемы на других, нужно покопаться в себе», — высказался на тему и секретарь городского совета «Правого дела» Игорь Самойлик. В какой-то момент модератор подбросил «эгоистический» вопрос: почему те, кто получил политическую власть, должны заботиться о своих конкурентах, а не о сохранении власти? Не должны, согласились одни из участников. Власть — это ответственность, возразили другие. Критики партии власти в разговоре хватало. «Дайте оппозиционным силам контрольные функции, — заметил Пискайкин. — Тогда ответственность можно будет разделить».С другой стороны к неподатливой теме защиты интересов попытался подойти один из экспертов заседания, историк Александр Петрушин. Он предложил «плясать» от социальной базы партий. Петрушин напомнил: «Коммунистическая партия пропагандировала классовый принцип, без учета возраста, национальности, личных интересов, религиозных убеждений, если они были. Сейчас, если подобные вопросы задаешь, то ответы примерно одинаковые: народ. Но ведь народ-то бывает разный».Наличие проблемы подтвердил Игорь Бобров, припомнив, что столетием раньше говорил известный российский мыслитель Петр Струве. А говорил он приблизительно следующее: беда русской интеллигенции, а именно интеллигенция составляет основу всех политических партий в России, заключается в том, что она не хочет связать себя с интересами конкретной социальной группы, с конкретными социально-экономическими интересами, а пытается выступать от блага всего народа, и поэтому все время ведет страну к потрясениям, потому что потом выясняется, что народ имеет разные точки зрения на происходящее. У большевиков все получилось, заметил глава регионального отделения «Правого дела» Александр Безделов. Он тоже высказался по поводу недостаточной близости власти к народу, к избирателям, необходимости модернизации политической системы в целом, однако парадоксально добавил, что «на самом деле изменения, которые происходят в политической системе, не являются для партий вопросом жизни и смерти», тем самым обозначив некую подозрительную пропасть между партиями и избирателями, интересы которых те представляют."Партии как живут, так и живут, — заявил Безделов. — Если мы завтра не пройдем 7%-й барьер в Госдуму, мы не побежим слезами умываться и не понесем свою регистрацию обратно в Минюст. А вот избиратели лишаются своего гарантированного Конституцией права избирать того, кого хотят, или быть избранными, если не состоят ни в какой партии".К разговору об одной из основных задач партий единственный представитель партии власти на данном круглом столе, единоросс Николай Токарчук отметил, что защищать интересы граждан им сейчас ничто не мешает. Тем более, что и население достаточно «продвинутое» и подходит к собственному самовыражению, в том числе на избирательном участке, хорошо подготовленным. При этом Токарчук пошел дальше Прохорова, заявив, что из представленных партий все — партии власти: «Если быть честными, те сценарии, которые идут от власти, каждая партия выполняет в своем амплуа, — политическом, драматургическом, художественном. Поэтому, говоря о партии власти, нужно говорить и о самих себе»."Сегодня невозможно быть сильным без массовости, — констатировал первый секретарь горкома КПРФ в Тюменской области Динар Абукин. — Политическая вертикаль обязательно должна дополняться горизонталью политических и общественных организаций, которые защищали бы интересы разных групп и социальных слоев". Но все-таки народно-патриотический фронт впервые был создан вокруг КПРФ, не удержался и напомнил коммунист. Архипов отметил, что дело не в массовости. Пора обрести политическую силу. А это вещи разных порядков."Желание охватить все человечество — бесполезно. Давайте отходить от общих слов: электорат, народ, население и приближаться к конкретике", — пытался «вразумить» собеседников Александр Петрушин, но без особого успеха. Справоросс Георгий Эргемлидзе объяснил похожие черты партий тем, что они основываются на некоем наборе ценностей, разделяемых всем обществом. Но за их пределами есть выбор, к примеру, разное распределение ренты. Трудно разделить политические интересы, если в принципе сложно говорить о свободе принятия решений тех же оппозиционных партий, отметил глава отдела по взаимосвязи с политическими партиями и общественными объединениями комитета по делам национальностей Эльшан Джафаров. По его мнению, для того, чтобы обрести свободу и экономическую базу, партиям необходимо прилагать усилия — дойти до каждого человека, представителя каждой отрасли, каждого направления. И не просто уговаривать, а реально решать их проблемы. Показать себя, добиться уважения, повести за собой и уже тогда громко заявить о своих правах и бороться за власть. С другой стороны, уверен Эргемлидзе, если статус политической работы в области не будет повышен, в том числе путем каких-то властных решений, то рассчитывать на то, что эта работа будет активизирована, сложно. С преимуществами массовости, противоречащими конкретизации интересов той или иной политической силы, согласился также и представитель регионального отделения ЛДПР Алексей Чирков: «В том, что все здесь — партии власти, есть доля лукавства. Здесь не предвыборная агитация. Между тем чья-то инициатива, ввиду большего количества голосов, будет услышана, а чья-то проигнорирована. Поэтому надо создавать поле, в котором будет действовать нормальная политическая конкуренция, и где каждая партия в реальном режиме сможет защищать интересы именно своего избирателя. Тогда во всех парламентах будут принимать более взвешенные решения, которые в этом случае, наверное, более точно будут отражать интересы общества в целом. Как бы могла выглядеть такая система?"Последним вопросом Чирков, по сути, подчеркнул, насколько теоретическими и общими являются рассуждения о реформах. Однако ситуация, по мнению справоросса Владислава Квасова, закономерна: «Ни в одной стране мира нет идеальной политической системы. Все, даже те системы, которые развиваются уже по несколько сотен лет, постоянно испытывают какие-то проблемы. Идеальной политической системы не существует — проблема в человеческой психологии». При этом он напомнил, что кроме представительной демократии с ее клубком проблем существует и прямая демократия, апеллирующая непосредственно к каждому гражданину, предложив коллегам-партийцам со своих позиций оказать поддержку ее осуществлению хотя бы в рамках муниципалитетов. Кроме того, Квасов высказался за перспективу, подразумевающую деятельность партий после очередных выборов. Он предложил подумать о вещах, которые будут актуальны через пять-десять-двадцать лет, даже если партий в сегодняшнем понимании тогда уже не будет. Философский подход к партийной жизни оценили не все. Злободневных острых вопросов хватало и без перспективы. К примеру, Георгия Эргемлидзе беспокоило отсутствие понятных и единых для всех «правил игры» на политическом поле, непрозрачность критериев и причин, по которым теми или иными партиями принимаются решения: «Могут ли беспартийные являться лидерами партий? Является ли такая организация партией? Может ли на пост руководителя организации обсуждаться кандидатура, которая не является членом этой организации? Мы этого не понимаем».Нынешнее положение вещей осложняет, по мнению Игоря Самойлика, и то, что избиратели тоже изменились, став по сути покупателями. Они выбирают между политическими «брендами». Менталитет гражданина размыт. Это проблема не только партий, но и в целом государственной системы. «Измените ситуацию», — примирительно подсказал Бобров. Свет на темное царство формирующейся политической системы попытался пролить еще один представитель экспертов круглого стола, политолог Андрей Семенов. «Ситуация уникальная, — порадовал он. — Политологи оценивают ее как отсутствие партийной системы при наличии организаций, которые называют себя партиями. Партийная система — некое взаимодействие по правилам игры. Сейчас очевидно, и все участники обсуждения это понимают, что четко установленных правил нет. Без них и социальные интересы отражать, и в выборах участвовать, и побеждать-проигрывать труднее. Есть несколько причин. Во-первых, конституционный режим не позволяет партиям формировать исполнительную власть. В результате оказывается, что тот приз, на который они претендуют, крайне мал. Зачем сражаться и участвовать в политической борьбе, если решения принимаются на другом уровне, на уровне исполнительной власти? Во-вторых, сложная социальная ситуация, в которой мы оказались после развала Советского Союза, при которой население вынуждено было как-то самоидентифицироваться в отсутствие систем координат. Двадцать лет — срок для этого небольшой. В некоторых западных странах подобные расколы приходилось оформлять едва ли не столетия. При этом граждане постепенно свои интересы осознают, общество структурируется и предъявляет свои интересы. Появляются группы, гражданские инициативы, клубы по интересам, общественные организации. Вопрос: почему партии, согласно существующему мнению, их не отражают? Пока в большинстве черт партии очень схожи. Для того, чтобы оформить социальный раскол, должно пройти какое-то время в условиях стабильного конституционного режима. А у нас только за двухтысячные годы было несколько волн изменений в партийном законодательстве, которые и привели к смерти партийной системы как таковой. Нет реального взаимодействия партий, и по Тюменской области, мне кажется, это видно. И если на личном уровне все хорошо друг друга знают, дружат, то на уровне публичного общения партий между собой явно недостает предъявления своих программ, альтернатив избирателям».По мнению Семенова, если необходимость в установлении таких понятных предсказуемых и стабильных правил игры есть, то партии должны договориться между собой, с другими участниками политической жизни и, соответственно, с избирателями. Задача-максимум для партий на данном этапе — сделать выводы и в соответствии с ними предпринять шаги по формированию конституционного режима, который бы благоприятствовал их развитию. Петрушин напомнил о том, что подобное соглашение на самом деле подписано всеми партиями, кроме КПРФ, у которой нашлись свои причины этого не делать. Однако имеет ли этот документ о честных и чистых выборах нечто общее с необходимым сводом «правил игры» на политическом поле? Сами партийцы точку в этой проблеме еще не поставили. Большинство склонялось к прагматичному выводу: им еще работать, работать и работать. Завершая почти трехчасовой разговор, порой неровный, порой запутанный, Игорь Бобров констатировал: «Мы живем в стране, которая находимся в процессе демократизации. В стране с практически сметенной социальной структурой. Многие люди не знают, кто они такие в социальном, национальном и политическом плане. Поэтому им сложно определиться, за кого голосовать. Мы находимся в стране, где политики-то не было еще недавно. Ей занимались несколько тысяч мужчин в многомиллионной стране. Отчасти поэтому мы политику продолжаем воспринимать так, как ее понимали при Советском Союзе, — хождение по кабинетам. Но это не та политика, которая должна апеллировать к гражданам, выяснить различные интересы людей, показать, почему мы единый народ, и выстроить иерархию удовлетворения этих интересов так, чтобы страна развивалась, при этом удовлетворяя интересы как можно большего количества групп населения. Думаю, эти шаги нам и предстоит сделать».Сами партийцы договорились, что в дальнейшем будут формулировать и предлагать новые темы для общения, чтобы продолжить договариваться о «правилах игры».
