«Вслух.ру» в рамках совместного с Тюменской областной Думой проекта «Общественная приемная» продолжает следить за деятельностью парламентариев. На этот раз мы заглянули в общественную приемную депутата Облдумы, заместителя председателя комитета по бюджету, налогам и финансам Николая Карнаухова. Народный избранник рассказал о том, как отразился его переезд в Москву на работе с тюменскими избирателями, и дал свою оценку последним законодательным новшествам в сфере образования.— Николай Николаевич, как вы ощущаете: столичная жизнь с ее темпом, другим кругом общения, другими интересами не отдаляет ли вас от тюменской действительности? Не кажутся ли чаяния избирателей мелкими?— Нет, конечно, просьбы тюменцев не кажутся мне мелкими потому, что они по-прежнему остаются моими избирателями, а я — по-прежнему их депутат. И поэтому считаю необходимым к этой работе относиться так же, как и к любой другой, — добросовестно. Неважно где — в Москве или в Тюмени — утром встаю, сажусь в машину, приезжаю на работу и работаю в офисе. Вечером заканчиваю рабочий день, еду домой и т. д. Местонахождение - это условное понятие.— И все же переезд в Москву повлиял на частоту встреч и характер работы с обращениями?— Повлиял. Если раньше можно было встретиться более оперативно, между официальными приемами, то сейчас это уже сложнее. Но мне и в Москву звонят мои избиратели. Среди них есть люди, с которыми мы давно знакомы, давно сотрудничаем. Кто-то работал в выборной кампании, кто-то обращался ранее и теперь звонит с благодарностью. Для сегодняшних коммуникаций расстояние — не проблема.— С какими вопросами к вам обращаются чаще всего? Приходят ли за тем, чтобы поделиться своим мнением по тому или иному поводу, посоветовать что-то вам?— Обращаются в основном по вопросам материального характера. У нас государство очень забюрократизировано, поэтому многие чиновники, к которым приходит человек с какой-то просьбой, отказывают ему в помощи потому, что нужна какая-то справка. А у человека нет этой справки. Получается, что на Земле живет шесть миллиардов людей, почти 145 миллионов населения — в Российской Федерации, куча чиновников и нет ни одного человека, который смог бы ему помочь, потому что у него нет какой-то бумажки. Ко мне обращаются в основном с проблемами пенсионного обеспечения, ремонта жилых домов, движения автобусов, работы больниц, муниципальных поликлиник, с проблемами образования. В общем, со всеми штатными проблемами, которые существуют у человека. Эти проблемы узким кругом не очертить. Если посмотреть статистику, то за первое полугодие 2010 года в мою приемную поступило 150 обращений. Львиную долю составляют просьбы о материальной помощи. На втором месте — ходатайства о награждении и присвоении почетных званий. Третье место делят жилищные вопросы, вопросы здравоохранения, а также жалобы на работу правоохранительных органов.— Кто наиболее часто обращается в вашу приемную? Пенсионеры, студенты или работающие граждане?— Чаще всего, конечно, приходят пожилые люди. Но и молодежь тоже. В последнее время всплывает много проблем, связанных с активизацией жилищного строительства. Правительство Тюменской области активно помогало молодым семьям в строительстве собственных домов, в получении ипотеки и т. д. В связи с этим накопилось много проблем, потому что на людях лежат обязательства по кредитам, а кто-то из них потерял работу и т. д.— Какую долю обращений удается решить? Приведите, пожалуйста, несколько примеров. — Примеров достаточно много. Быстро ни одна проблема не решается. Чтобы человек пришел ко мне и проблема вмиг разрешилась, такого почти никогда не бывает. Если человек обращается в приемную депутата, это говорит о том, что у него действительно серьезный вопрос, который он не может решить. Решение некоторых вопросов тянется по три года. Допустим, обращались люди за помощью в лечении 18-летней девочки, у которой тяжелое заболевание спинного мозга. Ее поставили в очередь. Но девочка растет, проходят годы, а ничего не двигается. Пришлось вмешаться, вместе с департаментом здравоохранения мы эту проблему решили. Возникает много таких вопросов, особенно щепетильных, связанных со здоровьем.— Сказался ли экономический кризис на характере обращений граждан?— Да, конечно. Обращений просто стало больше, особенно вопросов экономического характера. Во время кризиса было много обращений от людей, которые оказались в неприятной ситуации, потому что взяли кредит и, к сожалению, сейчас лишились работы. И раньше были такие случаи, но за прошедший 2009-й и начало 2010 года был всплеск подобных проблем.— У меня есть несколько вопросов к вам, как к эксперту в сфере образования и науки. В этом учебном году образовательным учреждениям предстоит столкнуться с законодательными новшествами: это и реформа бюджетных учреждений, и готовящийся закон об образовании. Последний, кстати, не был поддержан Советом ректоров вузов Тюменской области. Тюменская научная элита рекомендовала доработать законопроект «Об образовании». А каково ваше отношение к этому документу? Какие моменты вам кажутся наиболее слабыми, а какие, напротив, очень разумными и долгожданными?— Я поддерживаю своих коллег. К сожалению, в последние годы все реформы можно отнести к реформам волевого порядка. Правительство России и правительство Тюменской области, конечно же, правильно констатируют проблемы и то, что их необходимо решать, но не слишком быстро. Например, быстро закрывались некомплектные школы, некоторые детские дома перепрофилировались в детские сады. Все это приводит к негативной реакции людей. Мы многое решаем галопом, а там, где и надо галопом решать — этого не делаем. Что касается образования, то эту сферу в России сегодня просто-напросто губят. То, что проблемы есть, — вне всякого сомнения. Но те предложения, которые сегодня вносятся, не совсем продуманы. Многое можно исправить: дом перестроить, железную дорогу переложить… Но невозможно людям вернуть назад их жизнь. Образование касается 40% жителей Российской Федерации. Все реформы необходимо проводить по принципу: сохранить достоинства и уменьшить недостатки. Но, как сказал великий Виктор Степанович Черномырдин, «хотели как лучше — получилось как всегда». Поэтому надо бы осторожнее это делать, эволюционно.— Противники законопроекта «Об образовании» отмечают, что в нем никак не отражено начальное профессиональное образование. Насколько это, на ваш взгляд, оправданно?— Сегодня дети в школе получают просто объем знаний. Но, помимо этого, необходимо им дать какие-то элементарные навыки и умения. Мужчина должен научиться держать в руках отвертку и молоток, девочка — иголку и нитку. Недавно один знакомый рассказал мне: дочь вышла замуж и звонит маме, спрашивает: котлеты надо на горячую сковородку класть или на холодную? Девушке двадцать лет. Наши дети выросли в таких условиях, что они не имеют элементарных профессиональных навыков. И, конечно же, для страны это ничем хорошим не закончится. Начальное профессиональное образование надо не только сохранить, но еще улучшить в школах профессиональную ориентацию. Многие дети сегодня выбирают профессию чисто интуитивно, смотря рекламные ролики. Начальное профессиональное образование надо усиливать, более того, оно должно быть высокоинтеллектуальным и должно начинаться уже в школе.— В законопроекте также отсутствует такой статус вузов, как академия. К чему это может привести?— Это приведет к тому, что часть академий будут преобразованы в университеты, а часть — в институты. В принципе, я считаю, что академия всегда была в культуре российского образования промежуточным звеном между университетами и институтами. Сказать, что если у нас не будет академий, то все российское образование развалится, я не могу. Нам важно сохранить учебные заведения, которые сегодня называются академиями, чтобы они от этого не пострадали, чтобы не пострадали студенты. Но и эти преобразования не должны происходить в один миг. Если вдруг скомандуют, что с 1 сентября 2011 года у нас не должно быть академий, — будет плохо. А если процесс будет постепенный, в течение трех лет — все произойдет незаметно. Я считаю, что это можно сделать, но при должном уважительном уважении ко всем, тихо, плавно, чтобы дети даже не заметили, как у них вывеска сменилась.— Хотелось бы коснуться реформы бюджетных учреждений. Многие опасаются, что она приведет если не к платному образованию, то к увеличению платных услуг за счет сокращения объемов бесплатных услуг. Разделяете ли вы такие опасения?— Такими вопросами задаются мудрые люди. Российских граждан неоднократно обманывали. Я вспоминаю последние советские времена, когда ходил слух о том, что будет обмен денег. «Нет, не будет обмена денег», — заявляли все, вплоть до генерального секретаря ЦК КПСС. А на завтра раз — и произошел обмен. Будет инфляция — нет, не будет, а завтра раз — и рубль подешевел. Будут снимать мэра Лужкова — нет, конечно, не будут, а потом раз — и сняли. Поэтому наши граждане знают, что в России если что-то отрицается, то это обязательно случится. У меня есть такое же опасение. По своему жизненному опыту я точно знаю: если говорят, что сокращения не будет, то это неправда. Потому что ради этого сокращения финансирования все и делается. За реформу заплатят граждане.— То есть за реформой может последовать сокращение Госстандарта?— Госстандарт могут не сократить, а сократят финансирование. Хотя переход высшего образования с пятилетнего на четырехлетнее, то есть переход со специалитета на бакалавриат, уже сократил бесплатное обучение студентов на 20%. Если раньше студент учился пять лет и за это платило государство, то сейчас — четыре года, то есть на одну пятую меньше. У нас по всей стране пять миллионов студентов — легко посчитать, какую экономию это принесет государству за пять лет.
