Больше театров. Хороших

В Тюмени состоялся Второй фестиваль молодежных театров «Театральная революция». С 20 по 22 марта на трех сценических площадках состоялось восемь абсолютно не похожих друг на друга спектаклей: хореографический, драматический, литературный, пластический, студенческой миниатюры и даже цирковой спектакль. Фестиваль предполагал и конкурс, но жюри не стало приводить разношерстные постановки к общему знаменателю, выдав всем сестрам по серьгам. Как объяснили организаторы на пресс-конференции в начале театрального форума, пока фестиваль только становится на ноги, важно поощрить всех участников, мол у каждого найдется что-то достойное похвалы.

Руководитель театра «Мимикрия», организатор «Театральной революции» Любовь Лешукова вспомнила, как полезны были фестивали для ее начинающего коллектива, они давали возможность не только себя показать, но определить свое место в общем контексте, открывали новые горизонты для развития.

Член жюри, заведующая кафедрой режиссуры тюменской академии культуры Марина Жабровец тоже видит в фестивале в первую очередь просветительскую функцию — он вовлекает в общее культурное пространство театры разного уровня, позволяя им учиться друг у друга, а также у экспертов, проводящих обсуждение постановок и мастер-классы. Возможно, фестиваль не нуждался в конкурсе, но имей жюри желание, выявить лидеров было бы несложно. Открытие В первый день жюри и публике, не успевшей раньше посмотреть спектакль «Мимикрии» «М/Ж. Игра без правил», пришлось совершить марш-бросок от дворца «Пионер», где прошла церемония открытия и спектакль театра «Артформ», в торгово-развлекательный центр «Фаворит». Хореографическому театру «Артформ» под руководством Светланы Скосырской скоро 20 лет, но, по словам очевидцев, спектакль «Невеста» в постановке Оксаны Шматенок стал для него настоящим прорывом. Это история о деревеньке, населенной веселыми чудаками, двое из которых влюбляются, вопреки воле родителей, решивших выдать девчонку за солидного приезжего. «Мексиканские страсти», — прокомментировал доброжелательный зритель. Молодые обаятельные исполнители обладают не только хореографическим, но и актерским талантами. Костюмер удачное проиллюстрировал пестрые музыкальные темы, а вот публика некоторое время гадала, как в одной деревеньке уживаются еврейские, мусульманские, славянские мотивы, мужичок в ушанке, гость в папахе горца и тетушки с итальянскими замашками. Ближе к финалу, когда все отчетливей зазвучали в саундреке мелодии, знакомые по творчеству Кустурицы и Бреговича, осенило: место действия — балканская деревушка. Спектакль получился симпатичный, а укороти его режиссер вдвое, бал бы и вовсе отличный. Представление «Мимикрии», пожалуй, стало единственной иллюстрацией к прозвучавшей на пресс-конференции формуле: «Именно любительские коллективы могут экспериментировать, предаваться безнаказанному творчеству». Театр Любови Лешуковой поставил спектакль в недостроенном торговом павильоне, рассадив зрителей у противоположных стен, разделив их занавесом, и пытаясь разбить на две вечно противостоящие партии — девочек и мальчиков. «Игра без правил» может вызывать споры в плане трактовки вопроса «М» против «Ж», банальности сюжетов и некоторых режиссерских решений, однако эксперимент налицо, причем актеры представляют задумки режиссера очень достойно, порой блестяще. Перед нами молодой театр, ищущий новые формы самовыражения, общения со зрителем, выдумывающий свою, особую атмосферу и стиль представления. Марина Жабровец даже и не считает театр любительским: время, которое актеры посвящают репетициям, тренингам, театральному образованию, и факт, что театр существует за счет собственных заработков дает ему все основания считаться профессиональным. Театровед Анна Николаева уверена, что у Лешуковой есть чутье к тому, что происходит в мировой театральной культуре, к тому же она совмещает европейскую тягу к театру телесному и российскую традицию театра, апеллирующего к духовным ценностям. Абстрактное и конкретное В дневной программе второго дня фестиваля — два противоположных по духу спектакля. «Новая лаборатория образов 12» из екатеринбургского УрГУ представила театр в духе авангардного искусства 1920-х годов. В спектакле «Небо душно» актеры то нарочито-механически, то осмысленно начитывают тексты из философского трактата Иммануила Канта, стихотворения Велимира Хлебникова и Владимира Маяковского, находясь при этом в постоянном движении — то связанном с произносимыми словами, то существующем параллельно. Пластический рисунок спектакля похож на абстрактную живопись — вроде нет никакого сюжета, просто красиво и ритмично, но, приглядевшись, лего вообразить здесь историю и не одну. «НЛО-12» предъявил публике образец интеллектуального молодежного театра, участники которого умеют не только красиво двигаться и правильно говорить, но и знакомят свою публику с эстетикой непривычной и малознакомой среднестатистическому студенту. Но члены жюри, вероятно, в свое время слишком близко познакомились с эстетикой конструктивизма, поэтому спектакль екатеринбуржцев не стал для них ни откровением, ни даже образцом, достойным подражания. Спецприз «за поиск сценического языка» выглядит странным, ведь язык, на котором говорит с публикой режиссер Татьяна Вдовина, кажется нескрываемо вторичным. Возможно, заслуга театра не в поиске языка, а в удачной презентации полузабытого и мало популярного среди молодежных коллективов подхода к театру. Учебный театр тюменской академии культуры показал спектакль по автобиографической книге русского писателя и журналиста Рубена Гальего «Белое на черном». Гальего, страдающий детским церебральным параличом, все детство провел в советских интернатах и детдомах для инвалидов, об этом он и написал свою первую книгу, которая в 2003 году стала лауреатом русского «Букера». Такую книгу следовало бы тихо читать дома, умываясь слезами ненависти в бесчеловечному режиму. Из таких книг обычный человек узнает, что мир состоит не только из его мелких бед и радостей, из них он черпает аргументы против тоталитарных систем любого уровня, да просто вспоминает о том, что есть беспомощные, одинокие люди и находит в себе силы помочь им хотя бы вниманием. Гальего пишет краткими, высушенными предложениями. Ему не нужны ужасающие эпитеты, описанные обстоятельства говорят сами за себя. Режиссеру Элеоноре Парфеновой, текст показался недостаточно хлестким, она решила усилить его накалом эмоций, страстными выкриками, непоколебимыми улыбками, проглоченными слезами — буквальными иллюстрациями. «Бело на черном»: бесхитростный контраст. Здоровые красивые юноши, улыбаясь, вроде как им все нипочем, потому что они стойкие и гордые, читают строки о жалких инвалидах, которые в 11 лет весят 17 килограмм, которых тычут лицом в говно и заставляют ползать по бетону голышом. Читают зэ-вонкими гэо-лосами! Причем довольно долго, с ровным, хорошим накалом — просто одна душераздирающая история за другой, прочитанные с ушераздирающими интонациями. Наивное творчество Вечерняя программа второго фестивального дня началась со спектакля ханты-мансийского театра «Отдыхай!». Коллективу неплохо бы подошло и название «Отдыхай, мозг!», поскольку никаких интеллектуальных или этических задачек спектакль «Комедия о правах человека» не ставит, позволяя погоготать и полюбоваться на симпатичную актрису в оранжевых колготках. Спектакль, созданный звездой областных фестивалей «Студвесна» Александром Фельдманом, решен в духе студенческого театра эстрадных миниатюр — несколько мелких, порой даже не лишенных обаяния, зарисовок набросаны в один, будто бы связный сценарий. Спектакль заслуженно получил приз зрительских симпатий, только тут зритель как следует расслабился и совершенно искренне снабжал овации выкриками «Красава!». Главная задача фестиваля «Студвесна» — вовлечь первокурсников в студенческую среду, раскрепостить, познакомить, сдружить представителей разных факультетов. Поэтому СТЭМу хорошо в нише развлекательно-увеселительного времяпровождения, и он никуда не растет. Это своего рода искусство, но к театру оно имеет весьма опосредованное отношение. После антракта представляла тюменская цирковая студия «Икар». Хоть создатели и попытались соединить цирковые номера в спектакль «Сон», это конечно был не театр, однако полноценная, вызывающая уважение и восхищение работа. Цирк — специфический жанр, тут должно быть много блеска, тренированные мышцы и комбинация па, заставляющих публику изумленно вскрикивать. Цирк творил простые, но действенные чудеса: взмывающее парусом белое полотнище, гигантские мыльные пузыри, Кармен, летающая без страховки под потолком, акробатические пирамиды и гибкие девушки-цветы.

Студия «Икар» Татьяны Лях существует с 2001 года, и уже много лет обращается к образу цирка, давно закрепившемуся в Европе — это не инфантильное зрелище с бегемотами и клоунами, а взрослое шоу, в котором акробаты и воздушные гимнасты демонстрируют чудеса человеческого тела. Причем во времена вседозволенности и голых людей во всех сферах жизни, это один из самых целомудренных гимнов телу.Самоделка — не самостоятельность Челябинский театр «Манекен» под руководством профессионального режиссера Владимира Филонова существует с 1996 года. Несмотря на то, что в нем заняты студенты нетеатральных специальностей Южно-Уральского госуниверситета, именно они продемонстрировали лучшую актерскую работу. Будь у фестиваля гран-при, его следовало бы отдать «Манекену». «Письма любви» по Альберту Герни — полноценный драматический спектакль. Стильный, точный, обаятельный, он заставил публику смеяться и плакать. Причем представители ханты-мансийского СТЭМа хохотали до упаду, то есть тонкая ирония им вполне доступна. Так почему любительские театры не берут в работу толковые тексты, предпочитая самоделки? Марина Жабровец на пресс-конференции подчеркнула, что спектакль может быть сделан талантливо либо нет, и не имеет значения, кто автор сценария. Кажется, фестиваль показал, что крепкая литературная основа молодежным спектаклям не мешает — часто ее просто нет. Возможно, поставь нижневартовский театр «Сквозняки» Куприна, Гибсона, Виана или Слаповского (из послужного списка театра «Манекен»), их спектакль стал бы для публики не только способом бесцельно потратить полчаса драгоценной жизни. До следующей революции «Революцию» в названии фестиваля Марина Жабровец трактовала как движение, направленное против «культурной контрреволюции», захватившей умы современников. Жертвой театральной революции должны бы пасть «эстрадизация», коммерческие проекты, бездуховность и безвкусица, царящие в стране и особенно в Тюмени — «антикультурной столице Урала и Сибири». Хочется верить, что участники, показавшие умный, интересный, талантливый театр, оказали целительное влияние друг на друга и на публику. Возможно, через пару-тройку революций поддерживать фестиваль будет не только областной комитет по молодежной политике, но и комитет по культуре, признав за «Театральной революцией» не только развлекательную, но и культуртрегерскую роль.