В последние годы слова "инновации", "инновационное развитие" используются активнее, чем когда бы то ни было. Происходит это в том числе и потому, что инновационный процесс получил своего рода импульс "сверху".
Бег с препятствиямиВ последние годы слова «инновации», «инновационное развитие» используются активнее, чем когда бы то ни было. Происходит это в том числе и потому, что инновационный процесс получил своего рода импульс «сверху». Недавно принятая федеральным правительством концепция развития России до 2020 года, в основу которой заложен инновационный сценарий развития отечественной экономики, — очередное тому подтверждение. Предполагается, что к 2020 году доля предприятий, осуществляющих технологические инновации, возрастет в нашей стране до 40−50% (сейчас — менее 10%), а доля инновационной продукции в общем объеме промышленной продукции — до 20−25% (сейчас — 5,5%). Но если в теории инновации нужны всем, то на практике чаще бывает наоборот. Доходит до парадоксов, когда инноватор становится чуть ли не… преступником. Если не по букве закона, то, во всяком случае, по сути своих действий. Ведь инновация — это то новое, что должно пробить себе дорогу, перешагнув через старое. А это далеко не всем нравится.Бумажная катастрофаДля инноватора буквально каждый шаг — проблема, убежден, например, руководитель технопарка ТюмГУ Виктор Рядинский. И даже то, что является экономически выгодным по объективной оценке, становится невыгодным по субъективным причинам. Ну зачем бизнесу с устоявшимся производством и сбытом нужна инновация, которая требует перестройки производственного процесса, отношений внутри компании и проч.?"Мы разработали технологию производства строительного материала из буровых отходов, — рассказывает Виктор Рядинский. — Из того, что имеет отрицательную стоимость, получаем продукт, из которого можно строить дороги, кустовые площадки, гидросооружения… Но этот продукт лишает прибыли производителей бетонных смесей, лишает государство доходов в виде платежей за опасные отходы, требует изменений в технологиях и проектной документации… Бухгалтеры не знают, как ставить на баланс новый продукт, налоговики не знают, как облагать налогом… Катастрофа! А казалось бы, плевое дело. Что говорить о более сложных вещах, которые требуют создания новых производств…"Серьезная проблема — оформление разрешительной документации. Получить патент — лишь часть дела, хоть и отнимает года полтора-два. Чтобы приступить к производству и вывести продукт на рынок, нужно его сертифицировать (тот же стройматериал из буровых отходов должен пройти 50 циклов замораживания-размораживания, токсикологическую экспертизу и проч.). Если сложить все документы, которые требуется собрать, получится стопка высотой в метр, констатирует Виктор Рядинский. Да и займет их оформление еще год-полтора. В итоге от идеи до реализации — года три, к тому времени новшество перестанет быть новшеством, и уже вряд ли можно говорить о конкурентных преимуществах… Следующий «знак препинания» — лицензирование. «Лицензию на обращение с отходами мы получали год, — продолжает Рядинский. — Опять же огромный пакет документов и огромные деньги. А в итоге оказалось, что лицензия имеет определенные ограничения. Конечно, если бы мы все бросили и занимались одним только лицензированием, получили бы другую, но мы же должны еще что-то разрабатывать, внедрять, продавать… А заявления, что сокращается количество лицензируемых видов деятельности, — только слова. В действительности получается замкнутый круг: нельзя начать работу, потому что нет лицензии, но ее не дают, потому что нет опыта работы и нет данных, которые позволяют ее получить… К тому же все нужно подтверждать документами, заверенными у нотариуса…»В ожидании «пряников»Инновация — это не просто новая разработка, а та, которая может и должна быть внедрена в бизнес. Но для этого нужны соответствующие условия и экономические стимулы. Именно в их отсутствии видит главную проблему начальник патентно-информационного отдела ТюмГНГУ Лариса Иванова."Производителям инновационной продукции и тем, кто ее использует, обязательно нужно предоставлять налоговые льготы, — отмечает она. — Воплощение идеи в конкретное изделие — длительный и затратный процесс. Нужно приобрести оборудование, привлечь специалистов, разработать конструкторскую документацию, сделать опытный образец… И, конечно, надо исходить из интересов потребителя. Если нет спроса — разработка не будет внедрена. Зачем, например, кто-то станет внедрять присадки, которые позволяют сократить вредные выбросы, если бензин и так хорошо продается и нет жестких требований к его экологическим параметрам?.."Да, есть предприятия, которые живут именно за счет инновационных разработок, но их немного. А если это автор-одиночка — он часто даже не знает, куда идти после получения патента. Нужно, чтобы кто-то оценил экономическую эффективность разработки, провел маркетинговое исследование, нашел изготовителя, продумал ценовую политику… Эти функции как раз и должна выполнять так называемая инновационная инфраструктура, речь идет, в частности, о технопарках. Но тут возникает еще одна проблема: нужны специалисты, которые, во-первых, понимают необходимость инноваций, во-вторых, могут квалифицированно их оценить и «пробить» внедрение. «В современном мире считается, что если автор идеи, ученый будет заниматься ее внедрением, — это тупиковый вариант, ученый будет потерян для науки, потому что за творческие и „внедренческие“ способности отвечают разные отделы мозга…» — говорит Виктор Рядинский. Впрочем, отечественная наука и так понесла большие потери. Как известно, из-за перестроечных процессов «выпал» средний возраст, осталась лишь старая гвардия, да появляются молодые ученые, у которых пока есть желание работать. И этим обязательно нужно воспользоваться, убежден Виктор Рядинский. Очень кстати пришлась бы некая система наставничества, передачи опыта. И, конечно, система материальных стимулов. Государство, которое намерено развиваться за счет инноваций, должно взять их под свое крыло — слишком уж они «ранимы». Коль скоро инновационный процесс предполагает коммерциализацию новых разработок, то любая инновация подвержена всем рискам бизнеса, а их, как подсчитали эксперты, не менее шестисот. Если же добавить риски научные и экологические, «ранимость» возрастает кратно.«Интеллектуальное» правоПолитика государства, связанная с форсированием инновационного процесса, определяет и изменения в законодательной сфере. Знаковым в этом смысле стало принятие части IV Гражданского кодекса РФ «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации», которая вступила в силу с 1 января 2008 года. Как отмечает руководитель Центра интеллектуальной собственности при Торгово-промышленной палате Тюменской области Вера Авдеева, новый раздел ГК впервые урегулировал на уровне кодифицированного акта общие положения, относящиеся ко всем институтам интеллектуальной собственности — результатам интеллектуальной деятельности, охраняемым на территории России, и средствам индивидуализации. Непосредственно с инновационной деятельностью связаны такие виды интеллектуальной собственности, как объекты патентного права, селекционные достижения, топологии интегральных микросхем, секреты производства (ноу-хау) и единая технология. Кстати, единая технология — это новый сложный объект правового регулирования, который представляет собой результат научно-технической деятельности и включает в том или ином сочетании изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ или другие охраняемые результаты интеллектуальной деятельности. Именно этот объект может служить технологической основой определенной практической деятельности в гражданской или военной сфере. Новая глава Гражданского кодекса, как говорят юристы, буквально пронизана тенденцией усиления охраны авторских прав — это касается и патентного права, и селекционных достижений. «Раньше происходило огосударствление интеллектуальной собственности: приоритеты были на стороне не авторов, а тех, кто продолжал идею, — отмечает Вера Авдеева. — А сейчас автор имеет больше возможностей для защиты своих прав».Однако ликовать по поводу правового урегулирования процессов и отношений, связанных с интеллектуальной собственностью, еще слишком рано. Во-первых, потому, что дополнения в Гражданский кодекс принимались, чего уж лукавить, поспешно, без должной проработки, поэтому специалисты настаивают на необходимости устранения противоречий. Во-вторых, слишком еще силен в нашем обществе правовой нигилизм и слишком часто нарушаются права в «интеллектуальной» сфере — неважно, сознательно или неосознанно. А в-третьих, несмотря на изменения в законодательстве, связанные с охраной интеллектуальной собственности, остается проблема ее защиты. Охрана — это общее понятие, а защита должна быть обеспечена реальными действиями государственных структур — судов, прокуратуры, таможенных и антимонопольных органов
