1 Мая мы кричали: "Культура спасет мир!"

«Мир. Труд. Май» — именно так когда-то писали на поздравительных открытках и плакатах. О том, насколько «потерялся» или нет сегодня этот праздник, превратился только в выходной день или остался днем солидарности трудящихся, логично спросить одного из экс-лидеров профсоюзного движения Тюмени — Таисию Алексеевну Дементьеву.*- Какие ассоциации у вас вызывает дата 1 Мая? Вы любили ходить на демонстрации?— На разных этапах жизни 1 Мая вызывало разные чувства. Я приехала в Москву в 17 лет, и 1 Мая — это был праздник единения, ощущение братства, радости, сопричастности. Знаю, что говорят, что на демонстрации народ «загоняли». Может, москвичи и в самом деле по-своему относились к демонстрациям, но нам, студентам, было счастьем пройтись по Красной площади. Мы с удовольствием готовились к этому дню: мастерили цветы, надували шары, заранее ставили в воду срезанные веточки, чтобы листочки распустились. Также хорошо и радостно было, когда мы с мужем после Салехарда уже жили в Тюмени. Немного иногда сердила строгость, с которой организаторы следили за стройностью колонн, за тем, чтобы все шло по времени. Но понятно, что без такого подхода нельзя было добиться четкости шествия и торжественности. Знаете, вот было — было! — ощущение солидарности. Все желали друг другу здоровья, настроение было приподнятое. На одной из демонстраций наша колонна шла за «Обществом трезвости». Они кричали: «Трезвость спасет мир!». А мы следом: «Культура спасет мир!». Было очень весело от такой «переклички».В лихие девяностые, которые трудно вспоминать без содрогания, все изменилось. Сколько мужества потребовалось людям, чтобы страна не скатилась в пропасть… И вот на этом этапе 1 Мая, как бы сейчас сказали, поменяло формат — стало нести социальную окраску, люди начали митинговать о наболевшем. На одном таком митинге выступала библиотекарь. Она рассказывала, в каком бедственном положении находятся библиотеки. Я ее после спрашиваю, отчего же не рассказала о своих собственных насущных проблемах. А она: что, неужели нужно говорить о том, что для нее с сыном жареная картошка стала редким лакомством — приходится варить в мундирах. И есть не досыта. Было и шествие по Тюмени с пустыми кастрюлями работников культуры. Какой уж тут праздник, если люди вышли настаивать на праве на достойную жизнь. Как и на первой открытой маевке 1917 года зазвучали не только экономические требования — замены некоторых министров, чиновников.— Получается, что изначально Первомай был праздником-протестом, потом праздником-праздником, снова праздником-протестом… А сейчас какой это день?— Насколько могу судить, в этом году профсоюзы опять выдвигают социальные требования — по поводу зарплат бюджетникам. Нагрузки у тех же педагогов, врачей, работников культуры огромные, зарплаты пока не соответствуют. Понятное дело, что теперь вопрос не стоит так же жестко, как во времена шествия пустых кастрюль, но, тем не менее, проблема маленьких зарплат существует. Кроме того, в жизнь вошла такая беда, какой раньше мы не знали, — незанятость. Люди готовы подчиняться неправым требованиям работодателей, только бы не потерять место. Эта боязнь — страшное явление, потому что приводит к перерождению человека.— Каждому ли обществу нужно социальное движение? Может, профсоюзы на сегодня — это просто традиция и жалко от нее отказываться?— Идеального общества — города Солнца — никогда не будет. Человека создает не только общество, но и Природа. И потому всегда будут люди разные, в том числе и не очень добросовестные, которые вполне могут оказаться работодателями. А значит, кто-то должен будет стоять на страже законов. Не секрет, что далеко не всегда интересы работодателя и работника полностью совпадают. Со Средних веков неслучайно создавались профессиональные сообщества — булочников, сапожников, художников. Обидно, что далеко не всегда люди ценят такие объединения, которые защищают их. В свое время профсоюзы немало сил приложили к тому, чтобы доплачивали за звания. Ведь если человек в своей профессии достиг больше, чем другие и его удостоили звания, скажем, Заслуженный работник культуры, то логично, чтобы за него ему добавили денег. Как факт признания. И вот однажды, когда одну из работниц музыкальной школы удостоили такого звания и стали доплачивать ей за него пять минимальных зарплат, она сразу же написала заявление о выходе их профсоюзной организации, чтобы не платить членские взносы.— Ожидает ли профсоюзы ренессанс?— А ничего и не закончилось. Люди вступают, значит, есть потребность. Конечно, чаще всего в профсоюз обращаются как к доктору — когда есть какая-то нужда, когда «заболит». Однако отсюда не вытекает, что работник всегда прав и его требования справедливы. Таких примеров на моей памяти немало. Сидишь и по пунктам разбираешься с ним, что по закону, что по факту. Случались и почти безвыходные ситуации. В 1992 году на собрании в областной библиотеке принимали коллективный договор. Представьте — 150 разгневанных женщин (на дворе те самые ужасные 90-е!), у них дома в общей сложности 300 голодных ребятишек, зарплату никто не получает месяца три, у многих мужья без работы. И я одна стою перед ними… Договор, конечно, приняли. Что-то удалось внести в него дополнительно — тележки приобрести, чтобы меньше на себе таскали книг, где-то вентиляцию сделали, где-то еще что-то. Но далось это собрание очень дорого. И эмоционально и физически. Но в том же 1992 году мы добились фантастического успеха — благодаря профсоюзам в 3,5 раза повысили зарплату работникам бюджетной сферы, что впервые позволило сравнять ее с уровнем зарплаты в промышленности. Справедливости ради отмечу, что вскоре инфляция съела это достижение.— На каком-то этапе за профсоюзными деятелями закрепилась репутация, что они просто «сидят на путевках». Это справедливо?— На путевках профсоюзы никогда особо не сидели. Государство поручало им заниматься путевками, которые приобретались за счет средств соцстраха. Понятное дело, что путевок всегда не хватало. Мне однажды женщина привела в кабинет свою дочь и сказала: «Раз не даете путевку, то девайте моего ребенка куда хотите». Что ж делать, взяла девочку к себе домой, она с моими ребятишками три дня играла. Потом мамаша пришла за ней, извинилась, что погорячилась. Путевки — только малая толика забот профсоюза. Вторая функция, которую поручило государство, — охрана труда. Профсоюз на средства соцстраха содержал инспекторов. В свое время, кстати сказать, такой инспектор задержал сдачу Дворца спорта в Тюмени, потому что не были сделаны перила на достаточно крутых внутренних лестницах. Исправили недостаток — приняли здание. Кроме того, за профсоюзами закреплялось экономическое просвещение граждан: учили управлению производством, объясняли, из чего складывается зарплата, как только вводилась какая-то новая система — сразу досконально разбирали ее на семинарах и коллегиях. Не пустым звуком было и слово «наставничество». Наставники реально отвечали за молодых специалистов, помогали им. Еще профсоюз занимался организацией культурных и спортивно-массовых мероприятий, оздоровлением и профилактикой заболеваний. Производственные гимнастики, культпоходы в кино, театр, турпоездки ребятишек по стране — все это было нормой жизни. Вот чтобы это не звучало столь сухо — «культурно-массовая работа», замечу, что в те годы все ведущие актеры тюменского драмтеатра были закреплены за сельскими театральными коллективами. Они приезжали к ним, помогали ставить спектакли, репетировали. Мы шефствовали не только над газовиками, лесничими и нефтяниками и «выпрашивали» для них разные интересные московские коллективы, которые выступали прямо на трассах и в лесхозах, но и над военными. Главным «по военным» был великолепный Народный артист СССР Георгий Иванович Дьяконов-Дьяченков. Так как я у него была в этом деле на подхвате, то своими глазами видела, как слушали его курсанты и офицеры ТВВИКУ — он и шутил, и о серьезных вещах говорил, очень было интересно. И может это малость, но профсоюзы всегда отвечали и за подарки детям к Новому году. Сколько я высидела в приемных больших нефтяных начальников, чтобы мне дали ящик яблок, мандаринов, печенья, хрустящих пакетиков для подарков. Потом часами раскладывали по две конфетки такой и по одной такой, по яблочку… Профсоюз свой хлеб ел не зря. Так я считаю.— Вы 17 лет были председателем областной организации профсоюза работников культуры. С чем к вам чаще всего приходили люди?— С жалобами на нарушения трудового законодательства. Мы содержали правового инспектора, разбирались с каждым случаем. Не помню ни одного эпизода, чтобы какой-то руководитель не подчинился справедливым требованиям. Впрочем, нередко было достаточно простого звонка, чтобы решить вопрос. Приходили и с бытовыми жалобами на мужей-жен. Не без того.— Вы же не всегда работали в профсоюзе. Что оставили ради этого, какую профессию, какую работу?— Вместе с мужем (Владимир Волчек был на разных ведущих должностях областной культуры, 1991−97 — первым замом председателя комитета по культуре администрации области. — Прим. Л. К.) окончила Московский государственный библиотечный институт по специальности библиотекарь-библиограф. Позже проучилась три года в «репинке», но по разным обстоятельствам не довелось ее окончить. Жили и работали сначала в Салехарде, потом в Тюмень перебрались. Была научным сотрудником картинной галереи, потом пять лет в областной библиотеке на разных должностях. Из нее и избрали председателем горкома профсоюза работников культуры. Так уж и пошло — 31 год на освобожденной работе в профсоюзе. В 1988 году стала председателем областного комитета профсоюза работников культуры. Понимаете, все это никогда не было самоцелью — кем-то стать. Мы всю жизнь не выбирали, а поступали по принципу «надо так надо».— 1 Мая — по-прежнему международный день солидарности трудящихся, или такой статус у него только в нашем воображении?*- Отчего же в воображении. В Китае 1 Мая — государственный праздник, который торжественно отмечается разными представлениями, концертами. Для жителей Бразилии этот день называется «Dia do Trabalho» — «День труда» и тоже является государственным праздником и выходным днем. В ЮАР на 1 Мая профсоюзы организуют выставки изделий народного творчества, распродажи по сниженным ценам, представления самодеятельных и профессиональных музыкальных коллективов. В некоторых европейских государствах 1 Мая просто весенний праздник, когда все дарят друг другу цветы и стараются провести день на природе. Так что 1 Мая — это реальность.