(Интервью, беседу ведет корреспондент РИА «РосБизнесКонсалтинг»)
Корреспондент: Леонид Юлианович, как складываются в целом взаимоотношения региона и автономных округов, и как на них может повлиять создание округов федеральных?
Леонид Рокецкий: Сейчас я затрудняюсь сказать, как будут развиваться события с устройством новой государственной системы. До конца этого года мы ждем принятия федерального закона о взаимоотношениях региона и входящих в него округов. Этот закон рассматривается Думой уже не первый год. Он должен определить порядок организации выборов в Законодательное собрание региона, формирования органов исполнительной власти области и округов, бюджетных отношений между ними. Этот закон принимается не только для Тюменской области. Мы являемся одним из семи сложнопостроенных субъектов РФ, наряду с Архангельской областью, Красноярским краем и другими регионами. На территории Тюменской области расположены два автономных округа — Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий.
Корр.: Должен ли этот закон, по Вашему мнению, ограничить самостоятельность округов?
Л.Р.: Я не претендую на ограничение полномочий автономных округов. Конечно, у нас все проблемы стоят значительно острее, чем в других регионах, — края богатые, есть нефть, газ. Тем не менее, мы за последние годы путем переговоров научились сосуществовать, уважая независимость друг друга и, одновременно, используя имеющийся потенциал. В этом году споры вокруг принятия уже упомянутого закона значительно поутихли. Просто все мы — и область, и автономные округа — получаем налог от продажи нефти. Цены, как известно, хорошие, наполнение бюджетов тоже. Поэтому мы сейчас и подобрели друг к другу. Но дело не только в этом. Разногласия с округами удалось сгладить еще и потому, что нефть, как выяснилось, есть на всей территории Тюменской области. Не только в северных автономных округах, но и на юге, где уже в этом году будет добыто чуть более 500тыс. т. В следующем году объемы добычи на новых нефтяных месторождениях составят более миллиона тонн. Общий объем запасов на недавно открытых южных месторождениях (Мегион и другие) оценивается в 1,5млрд. т.
Корр.: Каковы объемы поступлений от нефтяных и газовых компаний в бюджет Тюменской области?
Л.Р.: Все нефтяные компании выплачивают так называемое роялти — плату за пользование недрами, — которое составляет 6−8% от стоимости добываемого сырья. В соответствии с законом о недрах, 40% от этой суммы идет в бюджет Российской Федерации, 30% - органам местного самоуправления и 30% в бюджет субъекта РФ. Так как Тюменская область — это сложнопостроенный субъект федерации, то от месторождений, расположенных на территории автономных округов, мы получаем 20% за счет федеральной части (бюджет автономного округа получает столько же), а с южных территорий — 30%. В Тюменской области работают все крупные российские нефтяные копании — «ЮКОС», «ЛУКойл», ТНК, «СИДАНКО», «Сургутнефтегаз». Начиная с конца прошлого года ситуация в их расчетах с региональными бюджетами резко улучшилась впервые за последние 7 лет. И сегодня нефтяники — аккуратнейшие плательщики в бюджет.
Корр.: А как складывается ситуация в расчетах «Газпрома» с бюджетом Тюменской области?
Л.Р.: Недоимка областного бюджета по ОАО «Газпром» с начала этого года составляет с нарастающим итогом около 800 млн руб. За I полугодие эта цифра составит 1,5 млрд руб. Региону должны дочерние компании — «Уренгойгазпром», «Ямбурггазпром», «Надымгазпром». Расчеты «Газпрома» ведутся через центральный офис, и дочерние предприятия работают на правах цехов и смогут с нами расплатиться только после того, как из Москвы придут деньги для расчетов с местными бюджетами. Одновременно компания получает только 40−50% от потребителей в оплату за газ. Эти средства в первую очередь идут в федеральный бюджет. Компания оплачивает федеральные налоги на 100%, и получается, что Тюменская область кредитует все остальные регионы, ничего не получая в свой бюджет. Поэтому мои претензии относятся не столько к ОАО «Газпром», сколько к Министерству по налогам. Если они берут деньги с «Газпрома», то должны каждый рубль расщеплять и распределять по бюджетам всех уровней. Вместе с тем, у нас добрые отношения с «Газпромом». Мы стараемся заключать с корпорацией договора на газификацию наших населенных пунктов в счет погашения долга. В прошлом году в счет этих налогов нам было поставлено топливо и минеральные удобрения для сельского хозяйства, мы сделали взаимозачет за газ, потребляемый предприятиями региона. В общем, бумажками меняемся, а не деньгами.
Корр.: Представители ОАО «Газпром» много говорят о падении уровня добычи газа. Ощущается ли это в Тюменской области?
Л.Р.: Да, уже в этом году объем добычи составит примерно 98,9% от прошлогодних объемов. В 2001 г. падение добычи будет еще больше. При этом газ на территории Тюменской области есть, но нужны деньги на освоение новых месторождений. У «Газпрома» не было бы проблем в течение 20−30 лет, если бы он получал за свою продукцию 100% оплаты. Но это еще не все. Сейчас «Государственная геология» влачит жалкое существование, хотя проблема разведки новых запасов должна стоять на первом месте. Нефтяники и газовики вынуждены самостоятельно проводить геологоразведочные мероприятия. Сейчас при выдаче лицензий ставится условие о том, сколько денег будет ими затрачено на эти цели. Но вряд ли это правильный подход. Государство должно знать, независимо от газовиков и нефтяников, что оно имеет и насколько этих запасов хватит, кому и что можно продавать, а кому нет.
Корр.: Как реализуется в Тюменской области идея разработки малых газовых месторождений?
Л.Р.: Да, у меня давно уже появилась идея создать тюменский «газпромчик» для собственных нужд. В Тюменской области в год добывается 530−550млрд. куб. м газа предприятиями «Газпрома», нефтяными компаниями. Потребляет область (на электростанциях, предприятиях коммунального хозяйства) чуть больше 20млрд. Это всего 5%. Обидно платить «Газпрому» за этот газ по той же цене, по которой расплачиваются в Санкт-Петербурге. Наши электростанции работают прямо со скважин — значит, и стоимость газа должна быть в десятки раз меньше! Переговоры о создании «тюменского газпрома» закончились тем, что нам было предложено взять лицензию на разработку нового месторождения или месторождений. Мы готовы этим заниматься и сейчас ведем работу по привлечению необходимых инвестиций.
Корр.: Не могли бы Вы сказать, о каких именно месторождениях идет речь?
Л.Р.: Это конфиденциальная информация, которую мы пока не раскрываем. Могу лишь сказать, что добыча газа на наших собственных месторождениях составит в будущем 20 млрд в год. Уже в этом году мы ожидаем сдвигов в реализации проектов освоения четырех месторождений. Кроме того, разработкой малых непромышленных месторождений на территории Восточной Сибири занимается и «Запсибгазпром». Недавно предприятие приступило к разработке такого месторождения на севере Омской области, сейчас планируют выйти и на Астраханскую область.
Корр.: Сегодня много говорится о том, что структура ОАО «Газпром» излишне усложнена, а наличие множества дочерних компаний создает возможность для перекачки денег в оффшоры. И, следовательно, эту сложноподчиненную организацию необходимо реформировать. Как Вы относитесь к подобной точке зрения?
Л.Р.: Да, «Газпром» — это целая империя, которая, хочу заметить, все эти годы надежно снабжает газом своих потребителей. Все эти рассуждения о необходимости реструктуризации «Газпрома», в принципе, правильны. Нужно разделить добычу и транспорт газа: топливо в трубы должны поставлять все, кто хочет, а вот его доставка конечным потребителям должна осуществляться централизованно. Идея правильная, но все же опасная. В России слишком много проблем, кроме того, мы северная страна. Любые эксперименты с теплом проводить рискованно. Тем более, когда наметился рост в других областях промышленности. Я думаю, что «Газпром» нужно оставить в покое хотя бы на год и создать предпосылки для его реструктуризации. Начнем с того, что государство должно усилить контроль за работой компании, и лучше использовать влияние, которое обеспечивает пакет акций, находящийся в федеральной собственности. Необходимо провести организационные и технические изменения в «Газпроме». Все «дочки» должны стать самостоятельными компаниями, а «Газпром» должен обеспечивать работу трубопроводов. Причем не только магистральных. Нужно разобраться и с трубопроводами низкого давления, по которым газ доставляется в жилые дома, на электростанции, на предприятия… Сейчас их обслуживанием занимается масса предприятий. В реструктуризации нуждается не только «Газпром», но и все газовое хозяйство России. Еще одна проблема — мы слишком много газа потребляем там, где можно без него обойтись. Мы научились только сжигать газ, а ведь это ценнейшее химическое сырье. Если переработать его на нефтехимических заводах в полиэтилен, полистирол и так далее, то мы получим в 10 раз больше прибыли.
Корр.: Актуален ли еще проект по транспортировке газа в Китай через Тюменскую область?
Л.Р.: Такой проект есть, но сейчас более приоритетной считается концепция освоения новых месторождений в Восточной Сибири, Красноярском крае, Иркутской области. Их газ и планируется использовать для экспорта в Китай. Я тоже думаю, что из Тюмени газ в Китай гнать не нужно. Об этом раньше надо было думать. А сейчас все наши магистральные трубопроводы ориентированы на Европу. Даже несмотря на то что рядом находятся Китай, Казахстан, Монголия…
Корр.: Вы присоединяетесь к точке зрения представителей РАН, которые говорят о потенциальной опасности такой ориентации на Запад и необходимости государственной стратегии во взаимоотношениях со странами Азии?
Л.Р.: Я тоже не раз говорил об этом, выступал на заседаниях правительства и научных конференциях. Каждый раз, приезжая в Москву, я хочу узнать, где государственная концепция для работы там, на Востоке, в Средней Азии, на Юге. У нас никогда не будет своего сахара, чая, кофе…Нам надо торговать с этими странами, а значит, знать, что у них можно выгодно купить, и в каких товарах они нуждаются. Мне, как губернатору, нужно, чтобы МИД, ведомства, которые занимаются внешнеэкономическими связями, хотя бы направляли нам перечень таких товаров. От государства я ожидаю задания рамочных условий развития внешнеэкономических связей Тюменской области. Например, сейчас у нас построен фармацевтический завод: чтобы делать лекарства, нам нужно закупить за рубежом специальную субстанцию. Она продается в Англии, Германии. Третий центр производства этого товара — это Индия. Так где мне ее покупать: в Германии или в Индии? Мне кажется, что разумнее было бы в Индии. Но какое качество у этого товара? Пусть об этом мне скажет Министерство здравоохранения — это и будет государственная политика. И еще один пример. Мы все боимся землю продавать, чтобы иностранцы ее не скупили. А я считаю, что мы должны сами думать о том, как нам землю купить. В Казахстане, например. Там на границе с Тюменской областью пустые целинные земли. Мы могли бы их обрабатывать! А как их купить, если соответствующего законодательства нет ни у них, ни у нас?
