Каждое 12-часовое дежурство открывает молодому фельдшеру скорой помощи Людмиле Малышкиной что-то новое.
_Каждое 12-часовое дежурство открывает молодому фельдшеру «Скорой помощи» Людмиле Малышкиной что-то новое. Ее рассказ о своей профессии практически полностью состоит из тех случаев, которые она успела повидать за 3,5 года на скорой. За это время Людмила научилась сохранять хладнокровие и четко принимать решения._
— Людмила, почему скорая? Каков ваш путь к этой профессии?
— Когда я пошла после школы в медицинский колледж, то работа на скорой была для меня окутана романтическим флером. Шутка ли — каждый день спасать жизни! Мама говорила, что с моей чрезмерной чувствительностью на скорой мне будет трудно, но я все равно решилась попробовать свои силы. Честно скажу, сейчас романтизма слегка поубавилось, ведь работа довольно тяжелая, да и нагрузка немалая. Но разочарования нет. Мне кажется, я нашла свое место.
— Расскажите о графике вашей работы и о своей бригаде.
— Наши специалисты работают по-разному: кто-то сутками, кто-то, как и я сейчас, по 12 часов. Небольшая подстанция № 4 обслуживает район Ватутина, Зареку, Мыс, Салаирский, Тобольский тракты. Постоянным составом работают только бригады интенсивной терапии: там к врачу стараются подобрать фельдшера. Я тружусь первым медработником в линейной бригаде. Скорая — отличная школа для медика, поэтому у нас много студентов на практике, молодых специалистов.
— Кто такой «первый медработник» и чем он отличается от второго?
— Члены любой бригады различаются полномочиями. Первый медработник отвечает за все: проводит осмотр, ставит диагноз, заполняет документы. В функции второго медработника входит помощь первому, например, обеспечение внутривенного доступа, снятие ЭКГ. Еще у нас есть санитар-водитель, он помогает переносить «тяжелых» пациентов на носилках.
— Есть ли у новичков на скорой наставники или сразу отправляют «в поля»?
— Сразу никого не отправляют, ведь работа очень ответственная. Первые полгода я ездила на вызовы с опытным фельдшером Риммой Михайловной, которая отработала на скорой много лет. Понимаете, то, чему учат в колледже, и то, с чем сталкиваешься на работе, — это небо и земля. Читаешь карточку — там все просто. А приезжаешь на вызов и видишь больного — все меняется. Там нет времени на раздумья, надо быстро сориентироваться, правильно поставить диагноз. Такому может научить только специалист с обширной практикой.
— Какие вызовы для вас самые трудные?
— Не сложные, но более трепетные — когда приезжаешь на вызов к детишкам. Они не жалуются, порой просто не умеют. Там не сразу понятно, болит ли ушко или животик. И здесь самое сложное — поставить диагноз быстро и правильно. Родители нервничают, ты сам начинаешь переживать, особенно если вызов тяжелый.
Все вызовы распределяются по срочности. И на особенно тяжелый случай может попасть любая бригада, которая находится ближе других. В первую очередь едем к тем, кто находится без сознания, упал с высоты, у кого подозрение на инфаркт или инсульт. Все случаи с температурой остаются напоследок. Порой, когда приезжаешь с задержкой, тебя встречают чуть ли не с кулаками. Обидно, когда пациенты думают, что бригада где-то по своим делам каталась.
— Как вы сглаживаете такие острые моменты?
— Я стараюсь четко и кратко объяснить ситуацию и называю время, за которое мы к ним доехали. Как правило, после объяснения конфликт сходит на нет. Потому что, на самом деле, людям нужна помощь, а не выяснение отношений.
— Как относятся к молодому специалисту пациенты? Не подвергают сомнению ваши профессиональные качества?
— Такого в моей практике не было. Все зависит от того, остался ли пациент доволен помощью. Даже при не особенно страшной температуре в 37°я стараюсь объяснить обеспокоенным родителям, что делать, пока не придет врач из поликлиники. Скорая помощь не имеет права назначать лечение, но может дать рекомендацию. Родителей это успокоит, им не будет так страшно.
— Какой отпечаток откладывает на личность работа на скорой?
— Знаете, в первый раз решительности очень не хватало. Помню свой первый вызов: задыхается ребенок в Березняках… Пока ехала на этот вызов, я сама чуть не задохнулась от страха. Была боязнь что-то упустить, оступиться — как же я буду с этим жить?!
— Наверное, это чисто эмоционально тяжело — каждый день иметь дело со страдающими людьми.
— У любого человека есть защитная реакция. Если принимать все на свой счет, быстро наступит эмоциональное выгорание. Первая моя реанимация — качали на улице мужчину, у которого была травма головы. В мыслях стучало: мы его теряем, мы его теряем. Мой напарник изрезал себе все пальцы в кровь, открывая ампулы с адреналином. Приехала бригада интенсивной терапии, они сказали, что у пациента была травма, несовместимая с жизнью. Мы даже заплакали.
Но, вообще, если ты начинаешь переживать на вызове, то можно растеряться, а это недопустимо. Нужно хладнокровие и соблюдение тактики. От этого зависит жизнь человека. И сколько бы ты ни работал на скорой, каждое дежурство случается что-то новое. У нас не соскучишься.
— Что новое вы увидели на прошлом дежурстве?
— Это был первый вызов на смене. Повод — боль в сердце. Пожилой мужчина задыхается, не первый инфаркт, кардиогенный шок. Пока его жена искала прежние выписки, мы начали оказывать помощь, не могли никак попасть в вену, обезболили по схеме. Боли прошли, он повеселел, начал шутить. И вдруг — побледнел, закашлял и фактически умер у нас на руках. Его жена упала на колени, я стала стаскивать его на пол, уже готовилась к реанимации. А у него в груди раз — и разряд! Открывает глаза и спрашивает: что случилось? После выяснилось, что у него установлен кардиостимулятор с функцией дефибриллятора. Считаю, что нам всем тогда очень повезло.
— А бывают такие случаи, что приехали напрасно?
— Очень часто. Порой заявлен серьезный повод, приезжаешь — а там просто пьяный. Скинули нам как-то сообщение: «травма». А там палец порезанный. Но и в таких ситуациях стараешься держать себя в руках, к тому же сейчас все знают свои права и любят жаловаться.
— Вы работаете фельдшером, не хотелось ли продолжить учебу, стать врачом?
— Знаете, это мой выбор. Не всем в этой жизни суждено иметь высшее образование, кому-то нужно быть медсестрой, фельдшером. Это не менее важно. Мне, на самом деле, нравится моя работа. И где-то в учреждении я работать бы не смогла. Уверена, мне не хватало бы этого адреналина.
— Случалось ли вам применять свои навыки вне рабочего времени, оказывать помощь родным, близким?
— Конечно, это постоянные консультации на дому (смеется). Как-то я ехала с отцом и заметила на дороге лежащего мужчину. Я, как сердобольный медик, потребовала остановить машину, достала свою мини-аптечку, вооружилась нашатырем, про себя уже продумала все возможные диагнозы: инфаркт, эпилепсия… Подношу вату к его лицу, а он вскочил и начал за мной носиться. Если бы не папа, он бы точно меня покалечил. Но зато я осталась с чувством выполненного долга. Точно знаю, что любой медицинский работник никогда не пройдет мимо, если человеку будет плохо.
Интервью подготовлено при поддержке НП «Тюменское региональное медицинское общество». Вы можете оставить свою благодарность лечебному учреждению, врачу или медицинской сестре.
