Русский купец, писатель, общественный деятель, просветитель, меценат… Так определяют формат личности нашего земляка интернет-энциклопедии. Но для Тюменской области масштаб Николая Чукмалдина и его вклад в развитие культуры региона намного больше. По сути он стал первым крупным коллекционером, объехавшим мир и собравшим для тюменцев уникальную подборку древних книг и исторических экспонатов, которая легла в основу фондов областного музейного комплекса. Не оставляют равнодушными и благотворительные проекты предпринимателя, реализованные на его малой родине – в селе Кулаково.
В чем парадоксы удивительной личности Николая Мартемьяновича Чукмалдина и какое наследие он оставил Тюмени будучи уже столичным предпринимателем? Об этом расскажем в нашем материале.
Николай Мартемьянович Чукмалдин родился 4 декабря 1836 года в деревне Кулаково близ Тюмени в семье крестьян-старообрядцев. Его отца звали Мартемьян Потапович, а мать – Меланья Егоровна. Тюменский издатель Юрий Мандрика отмечает, что у отца было редкое имя Мартиниан. И отчество должно звучать как «Мартинианович». Но в краеведческой литературе повсюду встречается именно первый вариант.
Жизнь семьи Чукмалдиных мало отличалась от жизни других крестьян. Изба служила и жилищем, и мастерской. Вставали рано – около 3 часов утра, ложились в 9 часов вечера. Весь день проводили в крестьянской и ремесленной работе. Николай начал трудиться с шести лет, помогая отцу в работе. На восьмом году родители отдали мальчика в обучение единственному грамотному человеку в деревне - старику-староверу Артемию Скрыпе, который был беглым солдатом, много лет успешно скрывавшимся от властей.
Учеба давалось мальчику легко. Трепетное отношение к обучению и книге Чукмалдин сохранил на всю жизнь. В девять лет он научился считать на счетах. Когда наступала очередь его отца исполнять обязанности сельского старшины и собирать с крестьян подати, роль писаря при неграмотном отце успешно выполнял сын. Очень скоро Николай заслужил репутацию грамотея.
В декабре 1851 года Николаю Чукмалдину исполнилось 15 лет. На семейном совете было принято решение отправить сына к богатому тюменскому родственнику, владельцу кожевенного завода Ивану Афанасьевичу Решетникову. Николая приняли в подручные приказчика, обещав платить 50 рублей в год и содержать на полном обеспечении.
Несколько лет он провел в купеческом доме, где все интересы вращались вокруг выделки кожи и торговли ею. Позднее в своем очерке «В приказчиках на заводе» он расскажет, как тяжело было с 6 утра до 11 вечера сортировать кожу, раздавать ее закройщикам и т.д. Он опишет какими сложными были условия, в которых работали на кожевенном заводе, «где вся земля и строения пропитаны были запахом дегтя, извести и дубильной кислоты».
У старшей сестры купца Решетникова Натальи Афанасьевны была в Тюмени своя лавка в гостином дворе с мануфактурным товаром. Как отмечает историк-краевед Станислав Белов в своем очерке «История крестьянского сына», оборот торговой лавки в год достигал 15 тысяч рублей. В будни за прилавком стояла старушка-приказчица, а по субботам ей помогала сама хозяйка. Покупателями были в основном сельские жители.
«Видимо, Николай хорошо проявил себя у Решетниковых, поскольку уже через два месяца Наталья Афанасьевна предложила ему перейти в названную лавку продавцом с повышением жалованья до 120 рублей в год. На следующий день он уже постигал премудрости мануфактурной торговли», - пишет Станислав Белов.
В тот период ценников в их современном виде не существовало. Цены были «с запросом», то есть на глазок, и устанавливались разными для каждого покупателя. Иногда запрашивались двойные и даже тройные суммы, которые постепенно снижали в процессе торга.
Через два года Николай получил разрешение от хозяйки на свой первый коммерческий эксперимент. Мало кто верил в его успешность. Так над лавкой появилась новая вывеска «Цены без запроса».
«Покупатели не верили своим глазам. В лавке прямо на кусках материи были крупно написаны цены, а продавец открыто заявлял, что они установлены с 20-ти процентной надбавкой и не могут быть снижены или повышены. Первые несколько дней сбывались все наихудшие прогнозы – выручка упала в четыре раза. Покупатели по привычке торговались и, не добившись привычной скидки, покидали эту странную лавку. Однако время и настойчивость сделали свое дело: вскоре о честном торговце говорил весь Тюменский уезд, а прибыль выросла многократно», - отмечает историк Белов.
Жалование Николая Чукмалдина росло. Вскоре он стал мещанином, а затем и купцом 3-гильдии. И самое главное, у него появилось собственное дело. Начал он с торговли чаем в той же лавке: этот товар не нарушал интересов хозяев и приносил прибыль. В 1859 году Решетникова предложила Николаю 1500 рублей, чтобы он стал компаньоном. Сам Чукмалдин вложил в общее дело 2000 рублей. Было решено, что он получит треть от прибыли. Так, за семь лет из наемного работника он превратился в полноправного хозяина.
«Купить, доставить, продать, снова купить – большая часть времени проходила в разъездах. Большие партии товаров закупались в ярмарках (именно так: «в ярмарке» говорили в то время), из которых самой крупной была Ирбитская», - пишет Станислав Белов.
150 лет назад Ирбит был местом, где встречались для торговых дел Восток и Запад, Ирбитская ярмарка была известна на всю Россию. Николай Мартемьянович изучал конъюнктуру рынка, цены, заключал сделки, присматривал новые товары. Уже через пару лет он смог выкупить у Решетниковых их долю и обрел полную самостоятельность.
В очерке «Самостоятельность», купец позже напишет о большом экономическом значении ярмарок.
«Про ярмарку и выражались больше односложными словами да знаками восклицания. «А, Ирбит!» или: «Это ведь в Ирбитской было!»…Перед ярмаркой и после нее обозы тянулись через Тюмень целыми вереницами и заполняли собой все улицы и постоялые дворы затюменской части».
Николай Чукмалдин сделал ставку на торговлю базовыми товарами: чай, хлеб, шерсть, пенек (пенька — грубое лубяное волокно, полученное из стеблей конопли). Они приносили стабильный доход.
Чукмалдин не ввязывался в рискованные коммерческие авантюры, не пил спиртное и не приветствовал азартные игры.
«Капитал Чукмалдина рос на глазах, превращая его обладателя в подлинного магната: 1861 год – 2 900 руб., 1863 год – 11 000 руб., 1867 год – 18 000 руб., 1869 год – 35 700 руб., 1872 год – 69 400 руб. Более чем двадцатикратный рост за 10 лет – об этом можно было только мечтать. В итоге он стал купцом 1-й гильдии»,- сообщает краеведческий портал «ГородТ».
В торговой деятельности он руководствовался принципами, которые формулировал так:
«Выигрывает и богатеет тот, кто оказывает услугу обществу. Наивыгоднейший товар – доверие, а доверие дается только безупречной честностью».
Были у Чукмалдина не только взлеты, но и падения в его коммерческой деятельности. Одну из интересных историй рассказывает Станислав Белов. Однажды тюменский купец стал компаньоном некоего Загорского – владельца крахмального и химического заводов. Вернувшись из загранпоездки, Чукмалдин обнаружил, что Загорский забрал у его доверенного на развитие своих заводов половину его состояния, в то время как качество выпускаемой продукции оставляло желать лучшего. Случилось и еще одно несчастье: на Каме затонула баржа с крупной партией крахмала, отправленной на Нижегородскую ярмарку. Николай Мартемьянович оказался на грани разорения.
«Я сделался мнительным, раздражительным и считал себя чуть ли не вконец разоренным,- вспоминал Чукмалдин позднее. – Аппетита и сна не было, я ходил целые ночи напролет из комнаты в комнату, не находя себе покоя и выхода гнетущей тоски».
Неожиданно к убитому горем предпринимателю приехал тюменский купец Филимон Степанович Колмогоров.
«Кто капитал потерял – половину потерял. Веру в себя потерял – все потерял. Что вы киснете и сидите дома без сна и пищи? Посмотрите на себя, на что вы стали похожи. Ну потерял деньги, что ж делать – работай снова и наживай их опять», - обратился к другу Колмогоров. (Из очерка Станислава Белова).
Он вручил Чукмалдину 10 000 рублей со словами: «Вернешь, когда сможешь». Вскоре Николай Мартемьянович полностью ликвидировал убыточное производство и завершил все дела в Тюмени, решив переехать в Москву.
Переезд в столицу состоялся в 1872 году. В Москве 36-летний предприниматель столкнулся с новой для него атмосферой всеобщего недоверия и отчуждения. Если тюменские купцы легко одалживали друг другу крупные суммы денег без документов и расписок, то москвичи давали в долг на два-три дня и требовали проценты. За первые полгода в столице, по утверждению историка Белова, Чукмалдин потерял заработанную прибыль и лишился 5000 рублей основного капитала. Ему снова и снова пришлось много работать, чтобы восстановить капитал.
Омска уходило более 2,5 суток, до Томска – 6 суток и т.д. Условия поездок были не самыми лучшими. Останавливались лишь пару раз в день, для приема пищи. Нередко купцы брали с собой мороженые щи или пельмени, бросали в кипящую воду и спустя 10 минут обед был готов. Перекусив, путешественники вновь садились в сани и неслись, закутанные в полушубки, к месту своей цели.
Николай Чукмалдин проявил себя не только как успешный предприниматель, но и как литератор. Он оставил потомкам самые разные по жанру сочинения. Это и воспоминания, и путевые заметки, и публицистические статьи, печатавшиеся в очень многих изданиях, и даже детские сказки, никого не оставляющие равнодушным. В его очерках очень много географических, исторических сведений. Его труды печатались в провинциальных и столичных изданиях, таких как «Тобольские губернские ведомости», «Ирбитский ярмарочный листок», «Сибирская торговая газета» (Тюмень), «Екатеринбургская неделя» (затем – «Урал»), «Сибирский листок» (Тобольск), «Вестник промышленности» (Москва), «Санкт-Петербургские ведомости».
Самым известным и ценным для истории Тюмени стали «Мои воспоминания», написанные Николаем Мартемьяновичем.
«Его воспоминания о Тюмени до недавнего времени были явлением беспрецедентным, - отмечает историк Валерий Чупин. - Мемуары Чукмалдина вошли в историографию Сибири. Уже позже появились воспоминания Павла Кочнева. Эти источники дополняют друг друга. Этим мемуарам нет цены».
Находясь уже в Москве, а затем путешествуя по миру, Николай Чукмалдин никогда не забывал о Тюмени и своей малой родине.
По его инициативе в Тюмени появился Клуб приказчиков (предшественник филармонии), открытый в 1879 году. И был едва ли не первым в Сибири. Николай Мартемьянович возлагал большие надежды на то, что клуб будет способствовать «поднятию умственного развития местных приказчиков».
Также Чукмалдин принимал активное участие в организации частной школы Канонниковой, готовившей детей к поступлению в средние учебные заведения. Помогал Тюменскому Александровскому училищу, Обществу попечения об учащихся. Поддерживал местного художника Ивана Калганова, которому помог переехать в Тюмень, а затем в Москву.
Но одно из самых значительных и ярких дел мецената - создание коллекции уникальных предметов, которая легла в основу первого краеведческого музея Тюмени. Он собрал для города библиотеку редких старопечатных книг. Много путешествуя по России (Крым, Северный Кавказ, Закавказье, Финляндия) и за её границами (Германия, Австрия, Франция, Испания, Англия, Португалия, Швейцария, Норвегия, Палестина, Египет), Чукмалдин оставил книги очерков о своих путешествиях и привез из поездок немало ценных экземпляров.
В 1896 году Николай Мартемьянович выкупил у Ивана Яковлевича Словцова, директора Александровского реального училища, редкую коллекцию флоры и фауны за 10 тысяч рублей. Здесь были многочисленные экспонаты по зоологии, ботанике, минералогии, предметы каменного и бронзового веков, найденные близ Тюмени, скелет мамонта и т.д. К этой большой коллекции Чукмалдин присоединил много своих редкостей, приобретенных им в России, Египте, Палестине, странах Востока.
«Между ними представляют особый интерес: щит сирийской работы с превосходным орнаментом, монеты грузинские, греческие, арабские и персидские... разные оружия Востока, восточный перламутр…Тут же образцы материалов египетских построек…Два огромных деревянных ковша и при них мелкие разливательные ковши… Кованая серебряная чаша 17 века. Медный фряжский кувшин 1656 года…», - писал о пожертвованиях Чукмалдина Тюменскому реальному училищу Иван Яковлевич Словцов.
Николай Мартемьянович предложил властям Тюмени принять в дар все эти экспонаты с условием строительства отдельного здания для музея. Но городская управа отказала. Тогда меценат подарил коллекцию Александровскому реальному училищу с одним важным условием: двери этого музея должны быть открыты для горожан.
Кроме того, Чукмалдин выделил училищу средства на три ежегодные премии за лучшие сочинения о Тюмени и Тюменском уезде. Он желал, чтобы были сделаны научные описания города и уезда в естественном, историческом и экономическом аспектах. Этот факт подчеркивают авторы книги «Тюменский край и писатели 17-19 веков». Они рассказывают и о создании меценатом библиотеки древних рукописных и старопечатных изданий. Чукмалдин покупал книги в Москве, Ярославле, Ростове. Киеве, привозил из Европы и стран Востока.
«Как ликовал он, заполучив великолепный подлинный экземпляр «Апостола» знаменитого русского первопечатника Ивана Федорова или Острожскую Библию! Все это предназначалось в Тюмень, в музей, который, по мысли основателя, должен был иметь лучшие экземпляры древних изделий, чем Императорская публичная библиотека», - пишет публицист Сергей Шарапов, хорошо знавший Чукмалдина.
Часть редких изданий хранится сегодня в библиотеке Тюменского госуниверситета, часть – в фондах регионального музейного комплекса.
До наших дней в областном музее сохранились более 500 предметов, собранных основателем первой коллекции. Это книги и различные древности. В коллекцию вошла настоящая жемчужина книгопечатания - одна из самых первых славянских книг – «Триодь постная». Она была выпущена в 1491 году в Кракове на русско-славянском языке первопечатником Фиолем Швайпольтом.
«Поражает широта интересов Николая Чукмалдина, - подчеркнул историк Валерий Чупин. - Он собирал редкие книги по самым разным направлениям науки. Но самое редкое издание – это, конечно, Триодь Постная 1491 года издания. Она относится к категории инкунабул - печатных книг, изданных в самом начале эпохи книгопечатания, до 15 века. И то, что такая книга есть в тюменском музее, благодаря Чукмалдину – это сверхъестественное чудо».
Еще одна уникальная книга – Библия Франциска Скорины, изданная в 1519 году в Праге. В число редких изданий вошли: «Апостол», выпущенный учеником Ивана Федорова Андроником Невежей в 1597 году, «Грамматика» Мелетия Смотрицкого (1619), «Евангелие учительное» Кирилла Транквиллиона (1619), «Соборное уложение царя Алексея Михайловича (1649), «Арифметика» Леонтия Магницкого (1703) и другие книги.
Нам удалось попасть в фонды музейного комплекса и сделать фотоснимки самих редких книг и предметов, переданных меценатом-коллекционером.
Многие раритеты, хранящиеся сегодня в фондах регионального музейного комплекса, периодически демонстрируют посетителям в ходе тематических выставок. Из самых интересных экземпляров: старинные брачные венцы, кувшины, деревянные ковши, чаши-братины, паникадило и весы.
Книги и предметы, подаренные меценатом, музейщики бережно хранят, обеспечивая их сохранность в специальных условиях, чтобы их смогли увидеть и наши потомки. Это наследие – настоящая гордость Тюмени.
Особенной заботой окружил купец свою родину – деревню Кулаково. Он помогал крестьянам платить налоги, в случае пожаров (крупнейший в 1894 году) оказывал землякам помощь хлебом, одеждой, чаем, сахаром, деньгами и т.д.
«Деревня Кулакова во все времена моей сознательной жизни была моим любимым детищем, которому прощаются все его пороки и грехи», - писал Николай Мартемьянович.
В родной деревне в 1874 году предприниматель построил народную школу, где бесплатно обучались дети из крестьянских семей. Ежегодно вносил на ее содержание 540 рублей. В каменном двухэтажном доме размещались классы, библиотека, квартира для учителя.
Для поддержки местных ремесленников и земледельцев он учредил специальный сельский банк, неоднократно высылал им самые современные земледельческие орудия, саженцы и семена. Хотел, чтобы развивалось пчеловодство и обещал платить всем, кто заведет пчел, ежегодно за каждый улей.
Для развития коврового промысла Николай Чукмалдин создал фабрику-школу с оборудованием и учителями, выписанными из Москвы.
Долго и упорно он боролся с пьянством. На протяжении двадцати лет платил большие деньги крестьянским обществам деревень Кулаково и Гусельниково только за то, чтобы они никому не давали права на открытие питейных заведений.
В книге «Мои воспоминания» он рассказывает о своей нелегкой борьбе с ненавистным кабаком.
«На моей стороне было полное сочувствие всего женского населения обеих деревень; мне помогали делом и советом трезвые и хорошие крестьяне, мне явно не противодействовали даже пьяницы и мироеды...».
Но в итоге Чукмалдин с горечью констатирует: «Да, кабак меня победил»…
В селе на средства Чукмалдина был разбит большой красивый парк. Из Москвы он прислал водоподъемное устройство, чтобы доставлять воду для поливки из пруда. Небольшое озеро сохранилось до наших дней, сейчас на праздник Крещения Господня здесь устраивают Иордань и проводят Крещенские купания.
В парке было представлено двенадцать пород деревьев, включая сердцелистную липу, занесенную в Красную книгу Тюменской области и три вида кустарников. Саженцы, выписанные Николаем Мартемьяновичем из разных мест, когда-то высаживали жители деревни, ухаживали за каждым деревом и получали за это зарплату из средств купца. Когда деревья прижились, заботиться о них стали местные школьники.
Кулаковцы любили свой парк. Здесь проводили важные собрания, отмечали праздники, устраивали танцы под выступление духового оркестра, приезжавшего из Тюмени. В годы Великой Отечественной войны даже в самые суровые холодные зимы жители села не спилили ни одного дерева.
До наших дней сохранилось примерно 40 процентов деревьев, высаженных при Чукмалдине. Конечно, сегодня парку нужны новые посадки, он ждет заботливых рук и внимания.
Венец добрых дел Чукмалдина – каменный Свято-Никольский храм, построенный в 1901 году. Церковь строили три с половиной года. Авторы книги «Тюменский край и писатели 17-19 веков» приводят ее историческое описание.
«Храм пятиглавый, не очень высокий, изящной архитектуры…Роскошный дубовый резной иконостас, деланный в Москве, обращает на себя всеобщее внимание; живопись икон прекрасная, художественного письма; вместо риз – чеканка; такого письма иконы едва ли можно найти и в сибирских городах. Замечательная икона Божией Матери в иконостасе, это точная копия с Васнецовской Богородицы во Владимирском соборе в Киеве…».
Свято-Никольская церковь построена из красного кирпича с пятиглавым храмом и шатровой колокольней – одна из последних, возведенных в Тобольской губернии до революции. По штатам Свято-Никольской церкви полагался священник, диакон и псаломщик. К церкви были приписаны часовни: во имя Святителя Николая Чудотворца, во имя святых великомучеников Георгия Победоносца, Димитрия Солунского, святителя Василия Великого.
Чукмалдиным был внесен капитал в размере 12 тысяч рублей на вечное время по билету Госкомиссии по погашению долгов и на вечное поминовение раба Божия Николая. Проценты с означенного капитала в количестве 390 рублей поступали на содержание церковного причта. Также проценты от другого вклада шли на ремонт и поддержание благолепия храма.
В годы советской власти храм сильно пострадал: разрушена колокольня, частично стены, полы, купола, окна, двери. Церковь была разграблена, кресты и маковки сброшены на землю и утрачены. Приход закрыли, часовни разрушили. До 1998 года храм использовался под кузницу, тракторный парк, склад для запчастей.
В 1999 году началось восстановление храма и возрождение прихода. На средства государственных, общественных и частных организаций, пожертвования прихожан и жителей села работы по восстановлению продолжались несколько лет. В 2006 году Никольская церковь вновь распахнула двери для верующих.
В храме много старинных икон, до сих пор приезжают люди и жертвуют образы, найденных в старых домах. Несколько икон в храме обновились. На стене балкона, где расположены хоры, проявился фрагмент старинной фрески.
Что именно здесь изображено и какой именно иконописный сюжет, пока не установлено.
Никольский храм видно издалека, он стал настоящим украшением Кулаково. Кстати, двери сохранились от прежней церкви.
На территории построено новое здание воскресной школы, благоустроена дворовая территория. И в храме, и рядом с ним дышится легко. Это благодатное место часто посещают тюменцы и гости города.
Любопытно, что в фондах Тюменского музейного комплекса имени И.Я. Словцова сохранился один из «родных» кирпичей того самого Чукмалдинского храма, а также фрагмент декора дореволюционных времен.
У школьного городка судьба оказалась печальной. В школе, построенной Чукмалдиным, дети учились до 1976 года. Затем деревянные постройки были снесены. А в 2005 году снесли здание ремесленной мастерской, которую при школе открыл известный благотворитель. В кирпичном же здании школы хозяева постоянно менялись. Здесь располагалась почта, сберкасса, сельская библиотека, швейная мастерская, парикмахерская, спортивная школа.
Сейчас каменное здание школы пустует. Молчаливо ждет реставрации. В 2006 году она получила статус памятника регионального значения. Официально звучит как «Школа-усадьба Николая Мартемьяновича Чукмалдина».
Так распорядилась судьба, что меценату не суждено были при жизни увидеть церковь, освященную в честь его небесного покровителя Святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца. За несколько дней до открытия и освящения храма Чукмалдин скончался. В Берлине он лечился от тяжелой болезни, но завещал похоронить себя в деревне Кулаково, там, где родился и провел свои детские годы. Около ста кулаковцев прибыло на железнодорожный вокзал Тюмени, куда доставили гроб с останками. Гроб несли на руках через весь город, люди прощались с благотворителем навсегда.
Прах Чукмалдина захоронили в склепе Свято-Никольского храма, построенного под зданием церкви.
Во время заупокойной службы священник произнес:
«Не праздно Николай Мартемьянович жил на земле, но много потрудился на поприще житейской и духовной деятельности, много совершил дел в своей жизни, заслуживающих глубокого уважения и искренней признательности к нему».
Авторы книги «Тюменский край и писатели 17-19 веков» приводят уникальные воспоминания жительниц Кулаково Павлы Михайловны Проскуряковой. Она рассказывала, какой была церковь и куда поместили гроб Чукмалдина.
«Возле церкви был построен «приклад», как его называли. Заходила я туда примерно в 1918 году. По лестнице надо было спуститься под пол, в небольшое помещение. Стены там были обиты темным сукном. На невысоком пьедестале стоял металлический гроб, он был до половины закрыт стеклом. Николая Мартемьяновича было видно по грудь, он лежал, как спал. Глаза закрыты, с бородой. Все удивлялись, что тело сохранилось. Учитель кулаковский Сергей Степанович Кузнецов говорил, что из гроба выкачан воздух, поэтому тело и не разрушается».
Долгое время прихожане спускались сюда, чтобы вознести молитвы о рабе Божием Николае, но в 1932 году власти приняли решение храм закрыть, а усыпальницу уничтожить.
Дальнейшая судьба останков мецената драматична… По одной из версий, в начале 1930-х годов секретарь сельсовета и двое местных активистов занялись перезахоронением. Разбили гроб, вытащили тело, притащили на кладбище к вырытой яме и бросили туда.
Есть и еще одна, прямо скажем, душераздирающая версия. Как рассказала краевед Ольга Лукошкова, операция по осквернению останков мецената была спланирована большой группой активистов. Их было более 30 человек.
«Часть группы вытащила тело Чукмалдина из гроба, вторая часть разводила костры на берегу реки, чтобы его сжечь. А третья часть группы инициировала гулянья с гармошкой, чтобы отвлечь внимание селян. Когда разбили гроб, хотели чем-нибудь поживиться… А у Николая Мартемьяновича ничего кроме крестика и кольца не было. Положили тело на рогожу и потащили к Туре. Один их участников поскользнулся и упал, была весна, рогожа с ее содержимым оказалась в воде. Приняли решение оставить тело в реке, думали утонет», - прокомментировала Ольга Лукошкова.
Но тело не утонуло и через некоторое время всплыло. Тогда они вновь пришли к реке.
«Увидев тело на поверхности, притащили доски, наскоро сколотили ящик, крюком и веревкой начали вытаскивать тело на поверхность. Когда подняли из воды, поняли, что оно не входит в ящик, обрубили ноги и положили рядом с останками. А затем унесли на старообрядческое кладбище и закопали. Так до сих пор неизвестно место захоронения мецената», - отметила Ольга Лукошкова.
Историк Валерий Чупин рассказывает свою версию произошедшего. В 1990-ых годах ему удалось поговорить с местной жительницей, которая помнила события того времени.
«На съемках документального фильма я брал интервью у жительницы Кулаково. Она рассказала, что церковь была к этому времени уже закрыта. Местные активисты решили и тело Чукмалдина оттуда вынести. Несколько человек вскрыли саркофаг, чтобы перезахоронить. Вытащили тело, но обратно не смогли его вместить и отрубили ноги... Затем положили в ящик и захоронили на кладбище. На каком именно неизвестно. Могила мецената не сохранилась. Все участники этого события со временем трагически погибли».
Так получилось, что село Кулаково, для которого так много сделал Николай Мартемьянович Чукмалдин, до сих пор хранит тайну захоронения своего великого земляка. Нет могилы. Нет места памяти… Остался прекрасный храм, парк и светлая память о добрых делах.
Одна из самых неизученных страниц из биографии Николая Чукмалдина – его личная жизнь.
«О его личной жизни ничего не говорится, - прокомментировал историк Валерий Чупин. - Даже когда вышли «Мои воспоминания» Николая Мартемьяновича, информации о его семье не было. В книге «Письма из Москвы» также нет сведений о семье. И нигде нет ни слова. О потомках, о наследниках нет официальных данных».
Некоторые интернет-источники сообщают, что женой известного купца и мецената, якобы, была Людмила Александровна Чукмалдина. По одной из версий она скончалась в 1889 году.
Тюменский краевед Ольга Лукошкова отмечает, что у предпринимателя было двое сыновей и дочь.
Других данных в открытых источниках на эту тему найти не удалось.
Доктор исторических наук Александр Вычугжанин, глубоко изучавший жизнь мецената, приоткрыл завесу тайны личной жизни Чукмалдина. Он нашел документальные подтверждения того, что купец был дважды женат, во втором браке он усыновил четверых детей. Александр Леонидович прокомментировал:
«Я работал в Российском Государственном историческом архиве в Санкт- Петербурге и обнаружил, что он усыновил четверых детей. Есть подтверждающие документы. В первом браке детей не было. Одна и моих находок – фото старшего сына Николая Николаевича Чукмалдина. Такой поступок - взять в жены женщину с четырьмя детьми... Думаю, для этого нужны были веские обстоятельства. Можно предположить, что это были его дети».
Тема семьи и потомков – это предмет новых будущих исследований, касающихся личности купца, который переехав в столицу, даже претендовал на звание Почетного гражданина Москвы. Правда, получить это звание ему не удалось. Ситуация с семьей также до сих пор досконального не изучена и не описана в официальных источниках.
До конца жизни Николай Чукмалдин верил, что главные критерии предпринимательства – честность и порядочность. Удивительно то, что эти принципы в его бизнесе и благотворительности сделали свое благое дело. Имея крепкий нравственный стержень, он смог стать успешным предпринимателем и щедрым меценатом, разрушив распространённые представления о том, что, будучи честным, бизнес не развить и денег не заработать.
«Мне всегда интересно, что движет купечеством в их делах. Чукмалдин для меня такой «Дон Кихот». Если говорить о наследии, то на первом месте, конечно, его беспрецедентный, бесценный дар музею. То, что это собрал и все подарил, и то, что значительная часть этих даров сохранилась до наших дней».
В Тюмени увековечили память этой яркой личности в истории региона. В 2014 году открыт памятник Николаю Чукмалдину, его именем назван бульвар в столице Тюменской области.
«Он, по сути своей, - истинный христианин. Уехав в Москву, путешествуя по миру, не забывал о Тюмени, о Кулаково. Для чего-то ему это было нужно?», - размышляет историк Валерий Чупин.
Его вера проросла через века. Храм, где возносятся молитвы к Богу, стал духовным центром села. В перспективе память о своем земляке в Кулаково хотели бы увековечить, создав музей – усадьбу Чукмалдина. И это сделать просто необходимо, ведь его жизнь, его история как предпринимателя и как человека способна удивлять, учить и воспитывать.
Автор: Елена Кухальская
Фото: Екатерина Пономарева
Использованы материалы: из очерка «История крестьянского сына» (автор Станислав Белов); из книги «Тюменский край и писатели 17-19 веков» (авторы Л.Г. Беспалова и Ю.М. Беспалова); из сборника статей «Вторые Чукмалдинские чтения» (статья «Год Чукмалдина в Кулаково», автор И.П.Горбачева); краеведческого портала «ГородТ». Фото из книг: «Заводская слободка» (автор Сергей Кубочкин) и «Счастье по-тюменски: истории из жизни тюменских предпринимателей».