ВИДЕТЬ СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ:
ТАЛАНТ ГЕОЛОГА ЛЬВА РОВНИНА
Все началось с истории любви
Все началось с истории любви. Леве Ровнину очень понравилась девушка, впоследствии ставшая его женой. На предложение о дружбе Лида ответила условием: он обязательно должен прочитать роман Каверина «Два капитана». Книга произвела огромное впечатление на юношу. Он решил стать или летчиком, или геологом - такие профессии были у главных героев романа. В итоге, небо осталось мечтой, а земля открыла ему свое сердце.
Лев Ровнин стал геологом по профессии и по призванию. Почти 60 лет жизни он отдал поиску и разведке месторождений нефти и газа в СССР. О нем говорили «Человек, который «видит сквозь землю». И Лев Ровнин действительно имел особое чутье, геологическую интуицию. Но основанную не на мистике, а на знаниях и профессионализме.
В 22 года он приехал в Тюменский регион, в 24 года стал главным геологом огромного треста, а затем управления. А в 42 года его назначили министром геологии РСФСР и доверили недра всей страны - от Балтики до Тихого океана.
Он осваивал Западно-Сибирскую нефтегазоносную провинцию. Получил первую промышленную нефть в Шаиме. Открыл крупнейшие в мире Уренгойское, Заполярное, Медвежье, Усть-Балыкское, Лянторское, Самотлорское месторождения. Герой Соцтруда, лауреат Ленинской премии, заслуженный геолог РСФСР, доктор геолого-минералогических наук - эти звания не были важны для Льва Ровнина настолько, как сама геология, покорившая его сердце раз и навсегда.
Все началось с истории любви
Все началось с истории любви. Леве Ровнину очень понравилась девушка, впоследствии ставшая его женой. На предложение о дружбе Лида ответила условием: он обязательно должен прочитать роман Каверина «Два капитана». Книга произвела огромное впечатление на юношу. Он решил стать или летчиком, или геологом - такие профессии были у главных героев романа. В итоге, небо осталось мечтой, а земля открыла ему свое сердце.
Лев Ровнин стал геологом по профессии и по призванию. Почти 60 лет жизни он отдал поиску и разведке месторождений нефти и газа в СССР. О нем говорили «Человек, который «видит сквозь землю». И Лев Ровнин действительно имел особое чутье, геологическую интуицию. Но основанную не на мистике, а на знаниях и профессионализме.
В 22 года он приехал в Тюменский регион, в 24 года стал главным геологом огромного треста, а затем управления. А в 42 года его назначили министром геологии РСФСР и доверили недра всей страны - от Балтики до Тихого океана.
Он осваивал Западно-Сибирскую нефтегазоносную провинцию. Получил первую промышленную нефть в Шаиме. Открыл крупнейшие в мире Уренгойское, Заполярное, Медвежье, Усть-Балыкское, Лянторское, Самотлорское месторождения. Герой Соцтруда, лауреат Ленинской премии, заслуженный геолог РСФСР, доктор геолого-минералогических наук - эти звания не были важны для Льва Ровнина настолько, как сама геология, покорившая его сердце раз и навсегда.
Геоло́гия (от др. - греч. γῆ «Земля» + λόγος «учение, наука») — совокупность наук о строении Земли, её происхождении и развитии, основанных на изучении геологических процессов, вещественного состава, структуры земной коры и литосферы всеми доступными методами с привлечением данных других наук и дисциплин.
Любопытный факт: в 1934-1941 годах в СССР в средней школе существовал отдельный курс по геологии. После войны за возвращение геологии в школу боролись В.А. Обручев и В.А. Варсанофьева. Но предмет так и вернули в программу.
Лев Ровнин и его будущая жена Лидия. 1949 год
Лев Ровнин и его будущая жена Лидия. 1949 год
Летом 1951 года молодые специалисты оказались в Тюменской нефтеразведочной экспедиции этого треста. Трудовой путь Лев Ровнин начал с низшей геологической должности – коллектора Иевлевской буровой партии, которая проводила бурение пятисотметровых скважин недалеко от Тобольска.
«Постоянно приходилось работать на буровых среди тайги и болот, вдоль труднопроходимых дорог, - вспоминал Лев Ровнин об этом периоде жизни. - Обрабатывал поднятый из скважин керн, вел геолого-техническую документацию, строил профильные геологические разрезы, чертил структурные карты. Очень помогал опыт, приобретенный в 1948 году, когда, будучи студентом, работал коллектором в геолого-съемочной партии Заволжской аэрогеологической экспедиции НИИ при Саратовском госуниверситете и в 1949 году в Кинель-Черкасской конторе бурения треста «Куйбышевнефтегазразведка». Но тюменская тайга, часто заболоченная, не шла ни в какое сравнение с заволжскими степями. Здесь приходилось искать способы доставки оборудования к местам бурения, учиться выживать при обилии комаров, мошки и при полном отсутствии нормальных бытовых условий, даже просто продуктов питания».
Первый опыт геологической работы в полях стал для молодого инженера настоящим боевым крещением. Ему на всю жизнь запомнились будни круглосуточной работы на буровых.
«В небольшом рубленом вагончике ели, вели геологическую документацию, совещались, спали, проводили культработу. Особенно запомнились беседы перед сном с рабочими буровых бригад и их многочисленные вопросы. Рассказывал им о планетных системах и происхождении Земли, о геологических процессах, происходящих внутри нее, о том, как образуется нефть и газ, где будут найдены месторождения нефти в Тюменской области. Это были интересные беседы».
Вскоре партию ликвидировали, и в январе 1952 года Ровниных перевели в Покровскую буровую экспедицию, начавшую бурение глубоких поисковых скважин на Покровском поднятии. Но и тут четыре скважины не дали нефти.
Лев Ровнин в селе Покровском
Горячее желание получить нефть иногда оборачивалось курьезами. На буровой №1 произошел забавный случай. Здесь во время испытания пластов был получен фонтан минерализованной воды без признаков нефти. Но главный геолог треста «Запсибгеология» Иван Карасев, осматривая воду, протекающую по желобам, вдруг закричал «Нефть! Нефть!».
«Осмотрев желоба, я убедился, что по поверхности воды действительно течет нефтяная пленка. Однако засомневался в ее происхождении. Карасев уже вошел в экстаз и кричал «Куда смотрят геологи, разве можно так работать, у вас течет нефть, а вы не видите ее или не хотите видеть?!» Эти слова вызвали во мне удивление и возмущение. Мне пришлось ответить, что сначала надо разобраться, а потом делать выводы. И действительно, стоявший рядом мастер испытания скважин Максим Николаевич Лукьянов сказал, что нефтяной пленки раньше не было. Только вот недавно смазали ротор, может из него и капает. Так оно и было. В ротор залили жидкую смазку, которая капала на фонтанирующую воду», - вспоминал Ровнин.
Но никакие курьезы не смогли остановить геологов. Их вера в тюменские недра была непоколебима. Специалисты продолжали бурить новые скважины и искать черное золото, несмотря ни на что.
Лев Ровнин с коллегами в Тюмени в 1954 году
Юрий Эрвье со специалистами
Взятие пробы нефти. 1960 год
ЛЕВ ИВАНОВИЧ РОВНИН
В 1951 - 1953 годах
В 1953 - 1958 годах
В 1958 - 1966 годах
В 1966 - 1967 годах
В 1967 - 1970 годах
В 1970 - 1987 годах
В 1987 - 1992 годах
С 1993 года
Читал лекции по морской геологии на кафедре освоения морских нефтегазовых месторождений в Российском государственном университете нефти и газа имени И. М. Губкина.
Создал Общероссийскую организацию ветеранов-геологов и стал её руководителем.
МЕТОД РОВНИНА
В 1953 году в Москве проходило крупное совещание, в министерстве нефтяной промышленности. И вдруг принимается решение: прекратить все работы на Севере, в том числе и бурение в Западной Сибири. Причина – недостаток средств и ресурсов. Лев Ровнин убедил руководство продолжить работы в Ханты-Мансийском округе. Здесь скважина была уже пробурена. И молодой геолог предложил испытать ее «открытым забоем». Этот способ впоследствии стали называть методом Ровнина. Интуиция не подвела – скважина дала газовый фонтан.
МЕТОД РОВНИНА
В 1953 году в Москве проходило крупное совещание, в министерстве нефтяной промышленности. И вдруг принимается решение: прекратить все работы на Севере, в том числе и бурение в Западной Сибири. Причина – недостаток средств и ресурсов. Лев Ровнин убедил руководство продолжить работы в Ханты-Мансийском округе. Здесь скважина была уже пробурена. И молодой геолог предложил испытать ее «открытым забоем». Этот способ впоследствии стали называть методом Ровнина. Интуиция не подвела – скважина дала газовый фонтан.
Вскоре на место событий прибыли специалисты из Тюмени и сотрудники КГБ, которые окружили скважину. Местное население поддалось панике. Лев Иванович выступил перед жителями в клубе и успокоил их.
Приручить газовый фонтан оказалось невероятно сложным и опасным делом. Опыта в этом вопросе не было, все технические устройства придумывали на ходу, используя то, что было под рукой.
Скважина выбрасывала миллион кубометров газа в сутки. Фонтан долго не могли остановить. По словам Ровнина, первый газ «фурора не произвел»: произошла авария и погиб один из специалистов. Тем не менее, было принято важнейшее решение продолжать сейсморазведку на Севере.
После этого развернули работы под Березово и вскоре открыли новое месторождение газа. В этом районе было разведано 18 месторождений с объемом запаса 200 миллиардов кубометров. Одновременно геологи шли на юг, в центральную часть Ханты-Мансийской впадины.
В июне 1960 года в Шаиме Лев Иванович вновь настоял на испытании скважины «открытым забоем». И вновь успешно: легендарная бригада Семена Урусова пробурила скважину, которая дала первую промышленную нефть.
Так, благодаря Льву Ровнину и его соратникам была открыта крупнейшая в мире Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция.
Создание геологической лаборатории в Тюмени
Как главному геологу, Льву Ровнину приходилось решать проблемы доставки бурового оборудования к местам работ, обеспечения бригад продовольствием, объемами строительства жилья, зависящего от объемов бурения и местоположения поисковых работ. На нескольких встречах его спрашивали: почему он часто намечает площади поисковых работ глубокого бурения в болотах, на значительном удалении от транспортных рек и вообще в труднодоступных районах? На этот вопрос он обычно отвечал так:
Создание геологической лаборатории в Тюмени
Как главному геологу, Льву Ровнину приходилось решать проблемы доставки бурового оборудования к местам работ, обеспечения бригад продовольствием, объемами строительства жилья, зависящего от объемов бурения и местоположения поисковых работ. На нескольких встречах его спрашивали: почему он часто намечает площади поисковых работ глубокого бурения в болотах, на значительном удалении от транспортных рек и вообще в труднодоступных районах? На этот вопрос он обычно отвечал так:
В 1956 году управляющим треста «Тюменьнефтегеология» был назначен Юрий Георгиевич Эрвье, посвятивший свою жизнь раскрытию богатств Тюменской области. Благодаря его энергичным действиям стали расти объемы глубокого бурения и сейсморазведки, строительства жилья, использования авиации. Эрвье принял решение создать солидную, собственную центральную лабораторию и партию оперативного анализа получаемых геологических данных.
Расширить работавшую с 1949 года небольшую лабораторию решили за счет создания петрографической, палеонтологической тематических групп, лабораторий химического анализа пластовых вод, физики пласта и др. В итоге в Тюмени появился крупнейший научно-практический центр, не имеющий аналогов в Сибири и на Дальнем Востоке. Позднее, когда уже были открыты первые месторождения нефти, его оснастили современным оборудованием для спектрального анализа, определения кристаллической решетки минералов, физических свойств пород и минералов, анализа качественного состава газов и нефти. Приобрели электронный микроскоп, различные приборы.
Тюменский научный центр был способен делать не только общие прогнозы нефтегазоносности мезозойских отложений по значительным территориям, но и по конкретным площадям. Таким образом в Западной Сибири решили проблему своевременной подготовки ежегодных и пятилетних планов геофизических и буровых работ.
Лев Ровнин, съемка 2000 года, фрагмент документального фильма «Главный геолог»
Источник: gorod-t.info
В декабре 1963 года председатель Совета министров СССР Никита Хрущёв поручил обеспечить пробную эксплуатацию открытых в Тюменской области месторождений, доведя добычу на них в 1964 году до 100 тысяч тонн, в 1965-м – не менее, чем до 200 тысяч тонн, а в 1970-м – до 10 миллионов. Уже в мае-июне 1964 баржи с нефтью Усть-Балыка, Шаима и Мегиона пошли на Омский завод. А всего за первую навигацию вновь образованное производственное объединение «Тюменнефтегаз» отгрузило 209 тысяч тонн чёрного золота, более чем вдвое перевыполнив задание государства.
«Лев Иванович был уверен, что самые перспективные территории расположены в широком Приобье. Но там пока не было выявлено подходящих структур для бурения. В буквальном смысле поиски вязли в болотах. Ровнин понимал, что если поиски будут идти таким темпом, то все работы прикроют. Он решается на коренную смену методики поисков, а по сути – совершает революцию».
Все деньги с неэффективного структурного бурения он передает на геофизические методы поиска, на сейсморазведку. Геофизики не подвели, очень быстро придумали, освоили совершенно новые методы. Например, стали делать речную сейсморазведку, обходя болота и гиблые места стороной. Придумал ее Александр Шмелев. Точечная работа геофизиков с вертолетов позволяла дополнить эти данные, и очень быстро были выявлены перспективные структуры для поисковых работ.
Из статьи «Революция в Тюмени». Автор Наталья Никульшина.
«Без геологии нет будущего»
Лев Ровнин вспоминал как в местах базирования нефтеразведочных экспедиций выросли поселки Игрим, Шаим, Мегион, Нефтеюганск, Уренгой, ставшие известными всей стране. В них жили геологи, буровики, геофизики, монтажники, водители, строители и многие другие специалисты, объединенные одним общим делом. Люди, влюбленные в свои профессии, мужественные и сильные духом.
«Без геологии нет будущего»
Лев Ровнин вспоминал как в местах базирования нефтеразведочных экспедиций выросли поселки Игрим, Шаим, Мегион, Нефтеюганск, Уренгой, ставшие известными всей стране. В них жили геологи, буровики, геофизики, монтажники, водители, строители и многие другие специалисты, объединенные одним общим делом. Люди, влюбленные в свои профессии, мужественные и сильные духом.
«Чтобы обеспечить нормальные условия жизни геологоразведчикам и их семьям, строили дома, детские сады, школы, продовольственные и промтоварные магазины, клубы, медицинские пункты, библиотеки. Справлялись свадьбы, рождались дети. В гости к геологам стали приезжать областные и московские артисты. Люди, чьим героическим трудом прославлена индустриальная Сибирь, заслужили внимание, любовь и заботу своей страны, своего народа», - отмечал Ровнин.
Особенно он отметил работу тюменских авиаторов. От летчиков зависело очень многое, и они это хорошо понимали.
Авиация в работе
Шаим. Скважина Р-6, 1960 год
Первая нефть Шаима
Открывали новые авиатрассы самолеты Ли-2 и Ан-2 – трудяги, как их называли геологи.
«В 1958 году в тюменском небе появились вертолеты Ми-1 и Ми-4, а позднее – Ми-6 и Ми-8. Они обеспечили интенсивную перевозку необходимых грузов на буровые и в сейсмопартии. Небесными асами мы считали И.Т. Хохлова и Ю.А. Южакова (ныне Герои Социалистического Труда), А.С. Антонова, командира Ан-2 М.И. Медведева. С тяжелым грузом они садились на любые площадки, летали в труднейших метеорологических условиях. Прямо надо сказать: без помощи авиации, без замечательных тюменских летчиков и вертолетчиков широко развернуть поисково-разведочные работы было бы невозможно. Труд тюменских авиаторов заложен в каждом ныне известном месторождении нефти и газа Западной Сибири», - писал Лев Иванович.
Обилие открытий, прогнозов, масштабность поиска требовали шире развернуть научно-исследовательскую работу. Для этого в Тюмени создали Западно-Сибирский научно-исследовательский геологоразведочный нефтяной институт, который возглавили Николай Ростовцев и Геннадий Богомяков. Тюменские ученые и геологи видели перспективу гигантского комплекса топливной энергетики. Поэтому все силы были брошены на уточнение прогнозов и направлений нефтегазопоисковых работ, на решение возникающих проблем, подготовку новых кладовых нефти и газа.
Семья Ровниных
Лев Иванович любил не только свою работу, он очень любил свою семью. Жена Лидия Васильевна поехала за ним в далекую Сибирь практически как жена декабриста, оставив свои планы о дальнейшей учебе и науке. Тем не менее, все ее мечты сбылись, но позже. Она стала доктором геолого-минералогических наук, исследовала палинологии нефтегазоносных отложений мезозоя Западной Сибири. В течение 40 лет была руководителем палинологической группы, заведующей сектором стратиграфии и палинологии в Институте геологии и разработки горючих ископаемых. Палинология – необычная наука на стыке ботаники, геологии, палеогеографии, палеоботаники, связанная с изучением пыльцевых зёрен и спор растений, грибов и бактерий.
В семье Ровниных было двое дочерей - Наталья и Ольга. Жизнь Льва Ивановича и Лидии Васильевны, их служение профессии стало живым примером для девочек.
С одной из дочерей в Москве пообщался наш журналист Дмитрий Карпов. На его вопросы ответила Наталья Львовна Никульшина.
Семья Ровниных
Лев Иванович любил не только свою работу, он очень любил свою семью. Жена Лидия Васильевна поехала за ним в далекую Сибирь практически как жена декабриста, оставив свои планы о дальнейшей учебе и науке. Тем не менее, все ее мечты сбылись, но позже. Она стала доктором геолого-минералогических наук, исследовала палинологии нефтегазоносных отложений мезозоя Западной Сибири. В течение 40 лет была руководителем палинологической группы, заведующей сектором стратиграфии и палинологии в Институте геологии и разработки горючих ископаемых. Палинология – необычная наука на стыке ботаники, геологии, палеогеографии, палеоботаники, связанная с изучением пыльцевых зёрен и спор растений, грибов и бактерий.
В семье Ровниных было двое дочерей Наталья и Ольга. Жизнь Льва Ивановича и Лидии Васильевны, их служение профессии стало живым примером для девочек.
С одной из дочерей в Москве пообщался наш журналист Дмитрий Карпов. На его вопросы ответила Наталья Львовна Никульшина.
- Как познакомились ваши родители?
- Папа и мама учились в одном классе. Мама была очень успешной ученицей. Всегда есть в классе девочка, которую все любят, которая замечательно учится. Вот такой была она всю жизнь.
Мама сначала поступила на медицинский факультет, но не смогла переступить через анатомию. С первого курса ей пришлось уйти. Перевелась на биологический. Учась в Саратовском университете, на факультете биологии, она выводила новые сорта яблок. Потом ее пригласили в аспирантуру в Москву. Она пришла к ректору университета и говорит: «Я не могу поехать в Москву, я замуж вышла. Еду с мужем, в Новосибирск». Уже оттуда их распределили в Тюмень.
- Лев Иванович учился в том же вузе?
- Да, только на геологическом факультете. Была такая особенность. После войны мальчишки учились плохо, потому что во время войны они работали, как-то пытались прожить, занимались охотой, чем угодно, кроме учебы. И ректор решил взять всех парней, которые подали заявление, не взирая на оценки. Их выпуск сейчас в университете называют «золотым», потому что столько известных выпускников - академики, доктора наук… И папа был в этом выпуске. Он учился не хуже других, был очень толковый, обладал природной смекалкой.
Лев Ровнин. 1951 год
Студенческая тетрадь Льва Ровнина
Студенческая тетрадь Льва Ровнина
- Сколько времени родители пробыли в Новосибирске?
- Несколько дней. Жили на вокзале три дня. Из Новосибирска его распределили в Тюмень. Он был просто счастлив. Почему? Когда учился в университете, их профессор по фамилии Олли показывал студентам карту некоего Смита, где вся Западная Сибирь была закрашена в черный цвет как перспективная территория. Им преподавали потрясающие профессора. Отец был любопытным. По всем предметам, которые касались геологии, он получал пятерки.
- В качестве кого он приехал в Тюмень?
- Вчерашний студент, геолог, молодой специалист. Направили в село Покровское, где родился Григорий Распутин. Там уже стояла партия геологов. Это староверческая деревня, снять квартиру получилось с большим трудом, сняли только угол. В Покровке родилась моя сестра. История забавная. Мама, будучи на восьмом месяце, подняла что-то тяжелое, швейную машину похоже. Папа пошел за фельдшерицей, которой было лет 20. Та сказала, что роды не принимала и отказалась помочь. Отец вернулся, взял ружье и под прицелом привел девушку домой. Вдвоем с папой они принимали роды. Отцу было 22 года, совсем молодой. Когда они переехали в Тюмень, сестре не было и года. В 1953 году его назначили главным геологом «Тюменьгеологии». Ему было всего 24 года.
Лев Ровнин с дочерью Ольгой. 1956 год
Первый фотоаппарат Льва Ровнина. Из книги «Счастливый геолог»
Лев Ровнин возле буровой вышки (справа)
- Какое открытие отца было, на ваш взгляд, самым значимым?
- Самотлор – гигантское месторождение. После Шаима последовал Усть-Балык - это папино детище на сто процентов. Геофизики нашли структуру, а папа выбрал место для бурения, прямо на берегу. В этой поездке по Оби вместе с ним был и Юрий Эрвье. Отец прилетел на испытание, потому что это было очень важно. Мало того, они с Эрвье еще пообещали ЦК КПСС, что к очередному съезду партии откроют месторождение. Папа был уверен в успехе. Вместе с Эрвье остались в поселке, и оттуда по рации он руководил. В 1961 году, когда открыли Усть-Балык, отчитались, направив телеграмму с фразой: «Лупит по всем правилам» - папино выражение. Это означало, что нефтяной фонтан бьет и он управляемый.
Л.И. Ровнин в Шаиме
Л.И. Ровнин и К. И. Савин на Красноленинском месторождении
Л.И. Ровнин. 1959 год. Из книги «Счастливый геолог»
- Как же он все успевал, ведь это огромная нагрузка?
- Хороший вопрос. Он дома практически не бывал, жил в вертолете. Причем ему куртку летчики подарили свою, чтоб он не мерз в полетах. Сверху кожаная, а внутри на меху. Эрвье тоже много ездил, никто в кабинетах не сидел. Они все контролировали. Я у него как-то спросила: «Пап, а сколько ты проехал?» Он ответил, что даже не считал.
- В Тюмени стоит памятник Юрию Эрвье. Скульптурный образ похож на того Эрвье, которого вы видели в реальной жизни?
- Он такой и был. Юрий Эрвье - красавец мужчина. Я даже, будучи маленьким ребенком, это понимала. В нем смешалась кровь южная и французская. Необыкновенно харизматическая личность. Его супруга Оксана Васильевна тоже была очень красивая, добрая и интеллигентная женщина.
- При каких обстоятельствах вы переехали в Москву?
- Папу перевели в Москву в 1968 году. Он еще какое-то время жил на два дома. Очень не хотел уезжать, но ему поставили жесткое условие. Мама тоже не хотела в столицу. Помню сцену: пустая квартира, уже все в контейнер погрузили, а мама рыдает. Она была заведующей лабораторией. Все ее подруги остались в Тюмени. Здесь ее помнят до сих пор.
Приехали в Москву, поселились рядом с проспектом Мира. В столице у Ровниных никого не было, кроме двоюродной сестры Льва Ивановича. Но их семья жила в Жуковском, это довольно далеко - сообщение с Москвой было довольно тяжелое. Моя сестра доучивалась в Тюмени - ее оставили на год у тетки, чтоб она закончила десятый класс.
- Какой вам запомнилась Тюмень?
- Когда мы уезжали, мне было семь лет. Я училась в школе №25. Дом наш находился на улице Республике, неподалеку был детский сад «Белочка», я туда ходила. Жили на третьем этаже в доме без лифта. Зимой наиграешься, на коньках накатаешься, приходишь как сугроб, у входной двери всегда стоял веник. Когда переехали в Москву, здесь наступила более скучная жизнь, друзей не было. Меня приняли в новую школу. В какой-то момент приходят мама с папой, и мама торжественно говорит: «Так, девчонки, папу нашего назначили министром».
В Москве мы долго жили без мебели, потому что контейнер из Тюмени задержался на полгода. Спали на полу. Контейнер потеряли, погибли все мамины цветы, так и не доехав до столицы. Сначала отцу дали трехкомнатную квартиру, а потом как министру - пятикомнатную на Тверской. Тюменцы часто приезжали, и все останавливались у нас.
- Чувствовали ли вы особое отношение к себе, все-таки дочь министра?
- Абсолютно ничего не чувствовала. Я дружила с девчонками в классе. Родители у всех разные: у одной мама уборщица, у меня - папа министр, у кого-то - начальник железной дороги Москва - Ленинград, у одной родители - медики, у другой - учителя французского. Дружили, вместе ездили в Питер в восьмом классе.
- Отец вас наказывал?
- Однажды я разбила мячом стекло в классе. А я не знала, что это стекло, оно было закрашено, подумала, что картон, и бабахнула. Вызвали папу, и он вставлял стекло. В четвертом классе пробовала курить. Папа узнал, но не отругал. Он вообще никогда не ругался, был удивительно тактичным человеком. Взял ремень и просто повесил его на стену.
- Как вы думаете, почему его решили назначить министром?
- Его поставили министром за счет его организаторских способностей, умственных и человеческих качеств.
- А может, он был бы более полезным в полевых работах?
- Нет, он уже сделал все, что мог. Все крупнейшие месторождения к моменту его отъезда из Тюмени были открыты. Потом все шло по накатанной. Первые открытые месторождения - самые сложные. Важно было понять логику открытия. А дальше действовали уже по аналогии. В принципе, геология - это наука аналогий.
- Кроме геологии, чем еще он увлекался?
- С детства любил охоту. Во время войны есть было нечего, город был прифронтовой, и папа охотился на все, что двигается. Страстно любил мотоциклы, ездил на них с огромным удовольствием.
- В некоторых источниках сообщается, что Лев Иванович дружил со многими известными людьми. Кто был близок с ним?
- Папа был хорошо знаком с поэтами Робертом Рождественским и Львом Ошаниным. Я с детства распевала «Солнечный круг». Также с писателем Расулом Гамзатовым общался. Он мне даже книжки подписывал. Однажды папа садился в поезд «Москва - Рига», я пришла его провожать, а у него в купе сидел известный актер Евгений Леонов. Они поздоровались, познакомились.
В итоге всю ночь проговорили. С Леоновым у них было даже некоторое внешнее сходство.
Судьба свела отца с патриархом Московским и Всея Руси Алексием Вторым. Они были со-президентами Общества советско-индийской дружбы и были хорошо знакомы. Отец как-то пришел и говорит: «Никогда не думал, что священники могут быть умными и интересными людьми». Папа у меня коммунист, но к вере относился с уважением.
Музей-кабинет
Тысячу личных предметов передала в Музей истории науки и техники Зауралья им. Д.И. Менделеева дочь Льва Ровнина Наталья Никульшина. Это уникальные вещи советского периода, отражающие характер, интересы и сферу деятельности их хозяина. Артефакты позволили воссоздать музей-кабинет выдающегося геолога.
«Уникальный предметный ряд был привезен из московской министерской квартиры Льва Ивановича в 2016 году. Дочь Наталья Львовна предложила нашим специалистам приехать в столицу и выбрать лично предметы для музея. Наш сотрудник Наталья Дубовская проделала большую работу. Уникальные предметы упаковали и отправили контейнером в Тюмень», - рассказала заведующая Музеем истории науки и техники Зауралья Тюменского индустриального университета Мария Почежерцева.
Экспозиция «Кабинет Льва Ровнина» включает в себя: его рабочий министерский стол и стул, костюм с наградами, блокноты с записями, книги, документы, фотографии, наручные часы, кнопочный мобильный телефон, подставку для ручек из яшмы, полевую книжку, грамоты, награды, настольную коллекцию минералов и даже стакан с подстаканником, из которого любил пить чай легендарный геолог.
Музей-кабинет Льва Ивановича Ровнина в ТИУ
Все предметы создают антураж советского периода и то время, когда шло активное освоение недр Западной Сибири.
«Стол очень простой и совсем не похож на министерский. Последние годы Лев Иванович жил без излишеств, работал в небольшой двухкомнатной квартире, был по натуре скромным человеком», - отметила Мария Почежерцева.
Посетителям показывают и старый, почерневший от времени чемодан, с которым молодые супруги Ровнины впервые приехали в Тюмень.
Музей-кабинет Льва Ивановича Ровнина в ТИУ
Всего один небольшой чемодан на двоих стал их билетом в новую, сложную и насыщенную событиями жизнь.
«Мы также показываем шокирующую фотографию, на которой запечатлен Лев Иванович во время полевых работ. Мы видим, что вся спина геолога усеяна комарами, нет живого места. Вот так шло освоение недр, в таких невероятно сложных климатических условиях трудились герои своего времени, благодаря которым были найдены нефть и газ», - подчеркнула заведующая музеем.
С 2018 года через музей проходит туристический маршрут «Черное золото Сибири», в рамках которого Тюмень посещают туристы из разных городов страны. Гостям рассказывают о ключевых личностях эпохи создания топливного комплекса Западной Сибири. И Лев Иванович – одна из самых ярких фигур в истории геологии.
Сквер Ровнина
2 ноября 2018 года в Восточном округе Тюмени был торжественно открыт сквер, названный в честь Льва Ровнина, и памятник-бюст выдающемуся советскому геологу. Дату выбрали не случайно, в этот день Льву Ивановичу исполнилось бы 90 лет.
«Это был выдающийся геолог, настоящий профессионал своего дела, руководивший работами, которые дали грандиозные результаты, - прокомментировал заслуженный геолог РФ, почетный гражданин Тюменской области Анатолий Брехунцов. - Лев Иванович стоял у истоков начала великих открытий в Западной Сибири, начинал работы еще в селе Покровка, где, увы, нефть так и не нашли. В то же время он горячо отстаивал продвижение поисков с юга Тюменской области на север и, как мы все знаем, оказался прав. Газ Самотлора, Уренгоя, Березово, нефть Шаима, Мегиона, Усть-Балыка и другие уникальные месторождения – лучшее тому подтверждение. При этом до 2018 года имя Ровнина не было увековечено в Тюмени. Не было ни улицы его имени, ни памятной доски на доме».
В преддверии 70-летия тюменской геологии и 90-летия со дня рождения Льва Ивановича ветераны геологии решили исправить эту несправедливость и выступили с предложением назвать именем Ровнина сквер, который город планировал организовать в Восточном округе.
«Были проведены публичные слушания: концепцию парка обсуждали с жителями прилегающих к скверу микрорайонов, собирали предложения. Параллельно с этим шла работа по разработке эскиза мемориальной зоны с памятником-бюстом Ровнина. Над композицией работал замечательный тюменский скульптор Сергей Фефелов, которому удалось не только добиться портретного сходства, но и передать характер. С этим, кстати, согласилась и дочь Льва Ивановича, которая приезжала на открытие сквера. Рад, что в конечном итоге наша задумка была реализована, и сегодня сквер Льва Ровнина – место притяжения горожан», - резюмировал Анатолий Брехунцов.
Скульптор Сергей Фефелов и дочь Льва Ровнина Ольга
Ветераны тюменской геологии га церемонии открытия сквера Ровнина
В сквере играют дети, гуляют взрослые. Люди подходят к памятнику и знакомятся с геологом, который посвятил свою жизнь освоению и развитию нефтегазового комплекса Западной Сибири.
Звезда геологии
Лев Иванович Ровнин скончался 29 октября 2014 года в Москве. До последних дней своей жизни он занимался научной работой. Он разрабатывал программу по поиску и разработке месторождений на Арктическом шельфе, а также читал лекции по морской геологии на кафедре освоения морских нефтегазовых месторождений в Российском государственном университете нефти и газа имени И.М. Губкина.
Министр геологии СССР Евгений Козловский так вспоминал о талантливом геологе:
«Говоря о личности Льва Ивановича Ровнина, я бы на первое место поставил исключительную интеллигентность этого человека, его воспитанность. Я даже больше скажу: в геологии порядочнее человека, чем Ровнин, не встречал. Всегда понимающий самую суть предмета, он никогда не говорил о том, о чем не имел представления. Компетентность – яркая характеристика Ровнина»
В 2004 году в Ханты-Мансийске был открыт мемориал славы «Звезды Югры». На главном фасаде здания Музея геологии, нефти и газа располагаются памятные знаки с указанием имен и фамилий известных деятелей. Одна из первых звезд этого мемориала была посвящена Льву Ивановичу Ровнину.
Автор: Елена Кухальская, Дмитрий Карпов
Фото: Екатерина Пономарева, Михаил Ненашев
Использованы: фрагменты из газеты «Геологический вестник» от 2 апреля 2024 года (статья «К юбилею открытия Шаимского, Мегионского и Усть-Балыкского месторождения»»; из журнала «Нефть и газ Сибири», №1, 2018 год (статья «Жизнь геолога. К 90-летию со дня рождения Льва Ровнина»).
Фото, документальные и архивные материалы предоставлены пресс-службой ООО «МНП «Геодата», областной научной библиотекой им. Д.И. Менделеева, Музеем истории науки и техники Северного Зауралья им. Д.И. Менделеева ТИУ.
Благодарим всех за сотрудничество.
Отдельная благодарность за помощь в создании материала - дочери Льва Ровнина Наталье Никульшиной.