Екатеринбургская писательница Анна Матвеева откровенно рассказала, зачем писать книги о зависти, можно ли прожить писательским трудом и кому должно угождать настоящее искусство.
_Екатеринбургская писательница Анна Матвеева приехала в Тюмень, чтобы представить свои новые книги. Матвеева известна как автор произведений, дважды попадавших в шорт-лист национальной премии «Большая книга», а также как писатель, впервые заинтересовавшийся перевалом Дятлова. Приезд Анны Матвеевой стал подарком тюменским читателям на День области. Сама Анна считает, что лучше всяких интервью о писателе говорят его книги. Несмотря на это, она довольно откровенно рассказала, зачем писать книги о зависти, можно ли прожить писательским трудом и кому должно угождать настоящее искусство._
— Анна, расскажите, пожалуйста, о ваших новых книгах. Как долго вы работали над ними, откуда взялись эти темы?
— Обе книги вышли буквально только что. От Года литературы я не ждала ничего такого, но он оказался урожайным. Роман «Завидное чувство Веры Стениной» в редакции Елены Шубиной вышел в московском издательстве АСТ. Вторая книга — «Призраки оперы» — появилась в Петербурге, в издательстве «Лимбус-пресс». В ее состав входят две повести: новая «Взятие Бастилии» и изрядно отредактированная «Найти Татьяну». Книги совершенно разные. А в сентябре в Париже выйдет еще одна очень важная для меня книга — «Перевал Дятлова» на французском языке. Это первый перевод моего романа на иностранный язык.
Что касается тем, та и другая книги связаны с искусством. В первом романе — с изобразительным, во втором — с оперным. Это единственное, что их объединяет.
— Судя по названию книги «Завидное чувство Веры Стениной» — идет речь о зависти…
— Ну, в том числе, и об этом.
— Зависть — это та тема, о которой нужно писать?
— Конечно, да! Я считаю, что нужно как можно больше писать о чувствах, это интересно. Чувства мы испытываем одни и те же, разница — в градусе. Зависть есть у всех, просто мы завидуем разным вещам.
На встречах мне иногда говорили: «Я никогда не завидую». На самом деле, нет ничего страшного в том, что мы в этом признаемся. Зависть — это не вредная и бессмысленная ревность, у зависти есть плюсы. Ее можно обратить себе на пользу. Даль сказал, что зависть — это скорбь по чужому счастью, если я не путаю. Прекрасные слова. Но вместо того, чтобы скорбеть, можно направить силы на взятие какой-то своей высоты. Чужие успехи должны стимулировать нас на то, чтобы мы развивались.
— Чему вы завидуете?
— Смелости. Внутренней свободе, умению начать все сначала, поменять что-то в жизни, переехать в другой город. Как и все, я завидую тому, чего нет у меня самой.
— Обе ваши книги — об искусстве. Откуда знания об этих сферах?
— Оперу я люблю с детства. Изобразительное искусство — тоже. Год назад я прослушала в университете курс по истории искусств, так что теоретическая база есть. Я не искусствовед, не музыковед, но если есть желание и интерес, обо всем можно узнать.
— Вы всегда хотели стать писателем?
— Да, очень. Но писатель, по-моему, должен обзавестись каким-то жизненным опытом. Или для того, чтобы писать сразу, нужно быть гением. Но это не мой случай. У меня довольно долго было такое томление: хотелось писать, но я не понимала, о чем. Это очень тяжелое состояние. Ты чувствуешь, что можешь сказать, но нечего. А потом накапливается опыт страданий, потерь. Это нужно, чтобы написать о чем-то созвучном душе другого человека.
— Что вы можете посоветовать молодым авторам?
— Начинать с публикаций в литературных журналах. Не стремиться сразу издать книгу, это сделать очень просто. Но что с этой книгой будет потом? Будут ли ее покупать? Сейчас книге очень просто затеряться на полках в магазине. А литературный журнал — это другое, там есть люди, которые отслеживают публикации.
— Скажите, писательский труд способен прокормить сегодня?
— На самом деле, нет. Чтобы этот труд кормил, надо быть Захаром Прилепиным или Алексеем Ивановым. Это пока еще не мой случай. Книга издается раз в год, выплачивается гонорар, еще мы получаем проценты в случае хороших продаж, что бывает не всегда. Есть способ содержать себя при помощи литературных премий, но премии — лотерея. Как правило, писатели работают кем-то еще. И это не только в России, везде так. Я преподавала в вузе, работала литературным редактором, журналистом. До последнего времени еще что-то писала, но сейчас работаю только писателем. Мои дополнительные работы как-то сами меня оставили. Денег, конечно, стало меньше.
— Расскажите, что вы сейчас читаете?
— Сюда привезла с собой две книги про скульптора Эрнста Неизвестного, это сейчас сфера моих интересов — известные люди Екатеринбурга. Я пишу книгу на местном материале, и там будут как раз персонажи, имеющие отношение к нашему городу. Такая идея книги требует большого начитывания. На каждый рассказ приходиться 5-6 книг, которые надо прочитать. Но это по работе, а для души с большим опозданием я читаю Донну Тартт «Щегол», этот роман уже все, наверное, прочитали. Замечательная вещь, Пулитцеровская премия прошлого года. Там есть все, что я люблю: и искусство, и чувства, и отношения. Любопытная вещь. Я одновременно много книг читаю, такая привычка.
— Вас узнают в родном городе в лицо?
— Нет, что вы. Писателей не должны узнавать. Публичность писателей — некое требование современности, мы должны светить лицом, показывать себя. Но мне кажется, что больше всего писатель говорит о себе в текстах. Оттуда можно узнать больше, чем из интервью.
— Для кого вы пишете — для женщин, для мужчин?
— Для всех. Очень не люблю определение «женская проза», это довольно оскорбительно, надуманно и примитивно. Оно идет из тех времен, когда женщины, в принципе, мало что делали. Не важно, кто пишет, важно — как это написано. Я очень дорожу своими читателями, но пишу я, в первую очередь, для себя.
Писатель пишет о том, что интересно ему самому. А если он подстраивается под чьи-то вкусы и хочет угодить аудитории, это уже не искусство, а некий заказанный продукт. Настоящее искусство делается без размышления «для кого это».
Я могу себе представить книжку, которая нравилась бы всем, но это все равно будет определенная аудитория. В нашей читающей стране большинство читателей — женщины, им не всегда нравятся грустные финалы. Но жизнь часто бывает именно такая: врать-то тоже не будешь. В книгах не все должно быть так, как нам хочется.
