…вокруг нее за версту чувствуется и даже виднеется аура актрисы. С ароматом парфюма, в легкой дымке сигарет. Замороченная суматошным бытом, уставшая от нескладицы личной жизни.
Есть актрисы, о которых трудно писать объективно и беспристрастно. Их не хочется в общепринятом слове оценивать, разбирать, исследовать. Сочинять методологически выверенные, цитатами оснащенные работы, где и «анализ образов», и «связь с процессом»… Вот и о ней хочется написать что-то напоминающее поэму, не претендующее на научность, что-то близкое к художественной прозе.Для Елены Махневой наступила пора подведения предварительных итогов. Время круглых дат, солидных юбилеев. И эти строки, возможно, первый плод, который она пожнет…
Обыкновенная женщина средних лет… Но только (тут прямо по Станиславскому: актер должен выделяться из толпы) вокруг нее за версту чувствуется и даже виднеется аура актрисы. С ароматом парфюма, в легкой дымке сигарет. Замороченная суматошным бытом, уставшая от нескладицы личной жизни. Рассеянная. Но только внутренне не растерянная. Характер?!
В детстве категорически заявляла, что учиться в музыкальной школе будет, но только не игре на фортепиано. Главным аргументом было то, что у всех подружек и одноклассниц дома имелись пианино. И все на них тренькали. Чтобы быть не как все, выбрала кларнет. После музыкалки кларнет она продолжила покорять в Тюменском училище искусств, как, впрочем, и второй инструмент — гобой, и дополнительный — сопрано-саксофон.
Господь не обидел ее и лицом, и фигурой, и даже наградил изысканным цветом волос — в годы учебы, кроме официальных ведомостей и приказов, она именовалась просто «рыжая» — а тут еще сочиненный ею, можно сказать, в бессознательном возрасте весьма сексуальный образ… Только представьте себе оченно миловидную девушку с духовым музыкальным инструментом в руках…
Что еще о характере?.. Ах, какие были проблемы на репетициях гоголевской «Женитьбы»! И как она запомнилась… Сочная, румяная, пышущая здоровьем ее Агафья Тихоновна задыхалась от чувств и собственной бестолковости. А когда становилось совсем невмоготу, простирала к небу длинные руки и причитала в голос. Типаж! Ничего не скажешь.
Но спектакль в целом не сложился. Не был востребован публикой. Назойливо давил своей конструкцией и надуманностью… Вот, пожалуй, с тех пор заметил, что Елена Евгеньевна под любым предлогом, всякими способами, всегда попытается покинуть проект, если почувствует его грядущую несостоятельность. Спинным мозгом ли, каким по счету чувством. Знакома эта доктрина: лучше сыграть один раз в хорошем спектакле, чем три раза в хороших, но один раз в никаком.
Да, да, да! Когда в труппе появилась Елена Махнева, молоденькая, хрупкая, светловолосая, сразу было видно, что она не из робких, вроде нынешних Золушек, что постоянно находятся в ожидании чуда. Был в ней совершенный юношеский максимализм: «Если не так, как мечтается, то тогда совсем ничего не надо».
Переманил ее с музыкального отделения на театральное сам Евгений Анатольевич Плавинский, в ту пору главный режиссер Тюменского драматического театра. Заметьте, не Елена уговорила заслуженного деятеля искусств России Плавинского взять ее на свой курс, а сам мэтр с безоговорочным авторитетом, педагог от Бога приметил однажды девчонку в компании театралов. Раз, другой и… не ошибся. Лена в лузе.
Зрителям подавай праздники — самые яркие проявления актерских откровений. Зрители принимают только удачно сыгранные роли и по ним определяют степень популярности актера или актрисы и отводят им место в собственных сердцах. В послужном списке Елены Махневой (к счастью, полновесном) есть такие роли, которые ей это место «забронировали».
Если в пьесе есть персонаж — сварливая баба, или бой-тетка, или хамоватая леди, или экзальтированная девица, или тупая до запредела девка («Лена, — говорят ей в курилке, — твои героини никогда не были семи пядей во лбу»)… О! О! Это ее вотчина. Элегические, романтические, «голубые» роли она «играть» вообще «не умеет». А попадись ей такая — она взорвет ее изнутри, все переиначит, заполнит собой — и явится индивидуальностью, которая может не только восхитить зрителя, но и взбесить, вывести из равновесия, только не оставить равнодушным.
Она еще не знает себя, но ей кажется, что уже знает.
Мне видится, что она про других информирована больше, чем достаточно.
Режиссеры бы увидели сегодняшнюю Махневу и приняли ее право на глубоко драматические роли как нечто само собой разумеющееся и доказательств не требующее.
Уже была упомянута роль экзальтированной актрисы в спектакле «Гарольд и Мод». Экзотичность роли не только в пестрости режиссерских красок. Махнева справлялась с ней, даже не подозревая, что роль выписана авторами специально для исполнительницы запредельного темперамента.
В спектакле «Слон» по Копкову она так филигранно произносила фразу «А боты купишь?», что эта реплика выплеснулась за пределы сцены и сегодня в закулисье на чью-нибудь просьбу можно услышать шутливый вопрос с махневской интонацией: «А боты купишь?»
В мюзикле Александра Журбина «Шолом, Америка!» Елена не только сыграла Двойру, но и спела почти все женские партии. (А никуда не денешь годы занятий сольфеджио и просто музыкальной грамотой). Теперь любой музыкальный спектакль в тюменской драме не обходится без нее.
Пока критика хвалила Махневу за молодую увлеченность на сцене, она пыталась стать актрисой характерной.
Героини Островского, Старицкого, Зощенко, Шергина в исполнении актрисы — курьезные, смехотворные, нелепые, но только в той мере, в какой эта нелепость одобрялась и принималась зрителем. Перехлеста в сторону карикатуры не было. Махнева многие годы играет историю любви. Каждая роль — новелла о женской судьбе. История, полная драматизма, хотя нередко освещенная улыбкой. Отсюда в «Характерах» Шукшина достоверный простонародный персонаж, богатый той содержательной простотой, которая редкость не только в искусстве (на что с горечью сетовал тот же Станиславский), но и в жизни.
Она не простецкая, не упрощенная, а «простая», то есть сохранная, природная.
Родилась она в Якутии. Отец капитанствовал на реке Лене и свою первеницу назвал по имени реки. Лена такая же широкая в душе, как и ее тезка. Где-то легкомысленная, где-то беспощадная, участливая и безусловно нужная.
Вот уж кому быть летописцем театра! Его Величества бытоповествователем… Его кардиограммой, уголовным делом, программой передач, историей болезни, книжкой-раскраской… Его песней под гитару у туристского костра.
Еще Лену знают как городскую Снегурочку. И не одно десятилетие. Вспоминается случай. Едем в машине накануне какого-то очередного Нового года.
— Ребята, — говорит «диспетчер». — Сейчас поздравляем мальчика-второклассника. После ресторана смогите угадать его возраст. Я, например, не помню, верил ли я в Деда Мороза во втором классе.
— А я, — поддержала разговор Снегурочка-Махнева, — до сих пор верю и в Дедушку, и в Снегурочку. Когда у меня будет много-много денег, я приглашу их в новогоднюю ночь к себе. И буду честно хоровод водить и добросовестно на загадки отвечать. Буду веселиться. И плакать… плакать. Снова веселиться.
…"Стихотворения в прозе", этюда, лирического монолога не получилось. И театроведения с его «систематикой», «контекстом» и «анализом» не обнаружилось. Как в современном театре все виды и жанры сплелись воедино, все смешалось, как в жизни, все перепуталось, как в судьбе актрисы.
Сергей Белозерских. «Тюменские известия»
